По ту сторону свободы и достоинства

Но за тот же период времени человек, меняя мир, в котором он живет, сильно изменил себя как личность. Развитие современных религиозных практик охватывает период в районе ста поколений, и развитие современных форм правления и закона — примерно такой же. Возможно, не больше 20 поколений насчитывают современные промышленные практики, и, возможно, не больше четырех или пяти — образование и психотерапия. Развитие физических и биологических технологий, которые увеличили чувствительность человека к окружающему его миру и его власть изменять этот мир, потребовало не более четырех или пяти поколений.

Человек «контролирует собственную судьбу», если это выражение хоть что-то значит. Человек, созданный самим же человеком, — это продукт культуры, которую изобрел человек. Он возник в ходе двух совершенно различных эволюционных процессов: биологической эволюции, ответственной за развитие человеческого вида, и культурной эволюции, осуществляемой самим этим видом. В наше время оба этих эволюционных процесса могут ускориться, поскольку подвергаются целенаправленному проектированию. Люди уже изменили свое генетическое наследие избирательным размножением и изменением контингенций выживания, и в наше время они могут начать вносить мутации, напрямую связанные с выживанием. Долгое время люди разрабатывали новые культурные практики, служившие культурными мутациями, и изменяли условия, в которых эти практики отбирались. В наше время они могут начать делать и то и другое, яснее понимая роль последствий.

По-видимому, человек продолжит меняться, но мы не можем сказать, в каком направлении. Никто не мог предсказать эволюцию человеческого вида в какой бы то ни было момент его ранней истории, и направление целенаправленного генетического проектирования будет зависеть от эволюции культуры, которая сама непредсказуема по схожим причинам. «Пределы усовершенствования человеческого рода, — писал Этьен Кабе в «Путешествии в Икарию», — еще неизвестны»¹³⁴. Но, конечно, нет никаких пределов. Человеческий род никогда не достигнет конечного состояния совершенства прежде своей гибели — «кто говорит, в огне, кто — во льду»¹³⁵, а кто твердит о радиации.

Место индивида в культуре подобно тому месту, что он занимает в человечестве как биологическом виде, и в ранней эволюционной теории об этом месте шли горячие споры. Является ли вид просто типом индивида, а если так, то в каком смысле он может эволюционировать¹³⁶? Сам Дарвин объявил, что вид «является чисто субъективным изобретением систематиков»¹³⁷. Вид не существует иначе как совокупность индивидов, как и семья, племя, раса, нация или класс. Культура не существует вне поведения индивидов, которые следуют ее обычаям. Именно индивид совершает поступки, воздействует на среду и изменяется в результате последствий собственных действий. И именно индивид поддерживает социальные контингенции, которые и есть культура. Индивид — это носитель как своего вида, так и своей культуры. Культурные практики, подобно наследственным чертам, передаются от индивида к индивиду. Новая практика, подобно новой наследственной черте, сначала появляется у индивида и имеет тенденцию передаваться, если способствует его выживанию как индивида.

И все же индивид — это в лучшем случае точка, в которой множество линий развития сходятся в уникальной комбинации. Его индивидуальность бесспорна. Каждая клетка его тела — это уникальный генетический продукт, столь же уникальный, как и классический признак индивидуальности, — отпечаток пальца. И даже в самой регламентированной культуре каждая личная судьба уникальна. Никакая плановая культура не сможет разрушить эту уникальность, и, как мы уже видели, любая попытка сделать это свидетельствует о негодности плана. И тем не менее индивид остается лишь этапом процесса, который начался задолго до того, как он появился на свет, и который надолго его переживет. Он не несет конечной ответственности за видовую черту или культурную практику, даже если именно он перенес мутацию или придумал практику, которые стали частью вида или культуры. Даже если бы Ламарк был прав, полагая, что индивид может личными усилиями изменять свою генетическую структуру, то мы должны были бы указать на условия среды, ответственные за эти усилия, как мы укажем на это, когда генетики начнут изменять человеческий генотип. А когда индивид занят целенаправленным проектированием культурной практики, мы должны обратиться к культуре, которая побуждает его к этому и дает ему искусства и науки, которые он использует.

Одна из больших проблем индивидуализма, редко признаваемая как таковая, это смерть - неизбежная судьба индивида, завершающий удар по свободе и достоинству. Смерть — одно из тех отдаленных событий, которые влияют на поведение только при помощи культурных практик. То, что мы видим, — это смерть других, как в знаменитой метафоре Паскаля: