Читаем Поздняя осень в Венеции полностью

Поздняя осень в Венеции

Разве он здешний? Обоим пределампринадлежит он ширью своей;ивовым прутьям в стараньи умеломвелит он сплетаться, коснувшись корней.Хлеб с молоком — для мертвых приманка;на ночь убрать бы их со стола.Веко во сне — для него самобранка,что даже тени в себя вобрала,явью смягчая тихие смуты;чары дымянки с чарами рутыясностью знака связал он один;знаменье не потускнеет в глазницах;славит он в горницах или в гробницахпряжку-застежку, кольцо, кувшин.

VII. «Слово хвале! Как рудная жила…»

Слово хвале! Как рудная жила,в камне-молчаньи таилась она.Сердце Орфея — подобье точила,где человеку достанет вина.И в прахе голос его не хуже,Божьим примером внушенный стих;на его юге не ведают стужилозы, и нет ничего, кроме них.В склепах гниют короли-недотроги,тень привыкают отбрасывать боги;хвала превыше лживых следов.Он из тех, что остались гонцами,и в дверях перед мертвецамидержит он блюдо хвалебных плодов.

VIII. «Заповедник жалобы плакучей…»

Заповедник жалобы плакучейограничен сферою хвалы;вверен скорбной нимфе ключ над кручей,слезный ключ в глазницах той скалы,что выносит молча бремя храма.За плечами жалобы — взгляни! —чувство брезжит, будто младшей самойбыть ей суждено среди родни.Мудр восторг, желанье слишком смело;исчисляя горе неумело,жалоба теряет счет эпохам,но порой возносит кое-какв небо, хоть его не тронуть вздохом,голос наш, нестройный звездный знак.

IX. «Лишь тот, кто среди теней…»

Лишь тот, кто среди тенейподнимет лиру,близок хвалой своейэтому миру.Лишь тот, кто отведал тамс мертвыми мака,стал дорожить и самнотою всякой.Образ такой усвой:пусть отраженьесмоет вода;только в стране двойнойголос, как пенье,нежен всегда.

X. «К вам постоянно меня влечет…»

К вам постоянно меня влечет.Привет вам, античные саркофаги!Римское время радостней влагиблуждающей песней сквозь вас течет.Или другие… Их я бы счелглазами проснувшегося подпаска,где тишина и пиршество пчел,бабочек выпорхнувших раскраска;Привет вам, дерзнувшие отвечатьв сомненьи, в неутомимом потоке,уста, умеющие молчать.А мы умеем ли до конца?И да и нет в медлительном срокечеловеческого лица.