Приключения Пиноккио

Пиноккио сел на осла, и карета двинулась в путь. Ослики мчались галопом, колеса громыхали по камням, и среди грохота и шума Пиноккио вдруг услышал тихий голос:

— Бедный дурачок! Решил поступить так, как взбрело тебе в голову, но ты ещё пожалеешь об этом!

Изумлённый Пиноккио завертел головой по сторонам, пытаясь понять, откуда донёсся голос, но никого не увидел. Ослики неслись вскачь, стучали по камням колёса кареты, мальчики внутри заснули, похрапывал Фитилёк, а кучер, сидевший на козлах, напевал себе под нос:

Все кругом спят ночью тёмной,
Только я один не сплю...

Ещё одна миля осталась позади, и снова Пиноккио услышал всё тот же негромкий голос:

— Заруби себе на носу, глупец! Дети, которые не читают книг, бросают школу, не слушают учителей, проводят время в играх и забавах, рано или поздно кончают плохо! Я знаю, что говорю, по своему опыту. Настанет день, когда и ты станешь плакать, как плачу я, но будет поздно!

Услышав этот тихий шёпот, Пиноккио перепугался не на шутку. Он соскочил с ослика, обошёл его и взялся за уздечку.

Каково же было его изумление, когда он увидел, что ослик плачет словно ребёнок!

— Простите, господин кучер! — закричал Пиноккио. — Тут что-то невероятное! Ослик плачет!

— Пускай плачет. Получит сено — засмеётся.

— Вы научили его разговаривать?

— Нет, но он три года провёл с дрессированными собачками, вот и выучился у них нескольким словам. Ладно, поехали, — сказал кучер. — Нечего тратить время на плаксивого осла. Забирайся на него, и вперёд. Ночь холодная, а путь ещё долгий.

Пиноккио молча повиновался. Утром на рассвете они благополучно прибыли в Страну Игр.

Эта страна не была похожа ни на одну другую в мире. Населяли её одни только дети. Старшим было лет по четырнадцать, младшим от силы восемь. На улицах царило такое веселье, такой шум и гам, что голова шла кругом. Дети были повсюду. Кто играл в орешки, кто в кольца, кто гонял мяч. Одни катались на велосипедах, другие — на деревянных лошадках. Одна компания затеяла игру в прятки, другая — в салочки. Дети разыгрывали представления, распевали песни, бегали, кувыркались и ходили на руках. Кто носился с обручем, кто вырядился генералом в шлеме из листьев и командовал целым эскадроном игрушечных солдатиков. Кто-то хохотал, кто-то вопил во весь голос. Ребята хлопали в ладоши, свистели, кудахтали, как курица, снёсшая яйцо. Словом, тарарам стоял такой, что можно было оглохнуть. Тут и там возвышались балаганы, под крышами которых толпились с утра до ночи дети. На стенах домов красовались надписи, сделанные углем: «Да здравствуют игрушки!», «Бросай школу!», «Долой арифметику!», и прочие подобные призывы — все до единого с ошибками.

Едва Пиноккио, Фитилёк и их товарищи вошли в город, как их тотчас затянула гомонящая толпа, за считаные минуты они, казалось, перезнакомились со всеми. Все дети выглядели счастливыми и довольными.

Среди бесконечных игр и всевозможных развлечений часы, дни и недели проносились со скоростью молнии.

— До чего замечательная здесь жизнь! — воскликнул как-то Пиноккио, обращаясь к Фитильку.

— Убедился, что я был прав? — ответил Фитилёк. — А ты ещё ехать не хотел! Домой к своей Фее рвался, собирался тратить время на учёбу! Признай, что только благодаря мне ты теперь свободен и от занудных книжек, и от школы. Так поступил бы только настоящий друг.

— И правда, Фитилёк! Если я теперь счастлив, так только благодаря тебе. А знаешь, что о тебе говорил наш учитель? Он вечно твердил: «Не связывайся с этим лентяем Фитильком, он плохой товарищ, ещё втянет тебя в какую-нибудь беду.

— Бедный учитель! — покачал головой Фитилёк. — Я-то хорошо знаю, как он ко мне относился и как охотно говорил про меня всякие гадости. Но я человек великодушный, я его прощаю!

— Благородная душа! — сказал Пиноккио, обнимая своего друга и целуя его в лоб.

Эта восхитительная жизнь длилась целых пять месяцев, не омрачаемая мыслями ни о школе, ни об уроках, ни о Фее и бедном отце. Но настало утро, когда Пиноккио ждал по пробуждении весьма неприятный сюрприз, изрядно испортивший ему настроение.

ГЛАВА 32 У Пиноккио вырастают ослиные уши, а потом он превращается в настоящего осла и кричит по-ослиному

Что же это был за сюрприз?

Дело в том, что Пиноккио, проснувшись в то злополучное утро, почесал голову. И обнаружил при этом — как вы думаете, что?

Он обнаружил, к великому своему изумлению, что уши у него стали на несколько сантиметров длиннее!

А надо сказать, что уши у деревянного человечка были очень малы, так малы, что невооруженным глазом их и не заметишь. Можете себе представить изумление Пиноккио, когда оказалось, что за ночь его уши выросли и стали напоминать две метёлки.

Пиноккио тотчас же кинулся искать зеркало. Так ничего и не найдя, он наполнил водой таз для умывания, заглянул туда — ив воде отразилось то, что ему никак не хотелось бы увидеть. Его голову венчали два великолепных ослиных уха!