Роберт Фрипп — От Алого Короля до Искусного Мастера

На современной сцене исторического исполнения возникли возможности для широчайшего использования (и извращения) знания. С одной стороны, образованный музыкант может отреагировать на ситуацию путём установления контакта с духом, стоящим за музыкой, и — не как раб, но сознательно и обдуманно — экспериментировать с разнообразными украшениями и прочими выразительными элементами (темпом, динамикой, фразировкой и пр.), которые не указаны буквально нотами в партитуре, но которых требует дух музыки, усвоенный восприимчивым исполнителем во время учёбы и практики. С другой стороны, в движении «исторического исполнения» полно музыкантов и академических авторитетов, пререкающихся по поводу малоизвестных деталей музыкальной практики — что-то вроде средневековых теологов-схоластов, споривших о «правильном» истолковании того или иного стиха Писания.

В каждом историческом периоде музыка требует особой интерпретации, и, наверное, правда, что в интерпретации музыки XVIII в. и более ранней присутствует больше свободы, чем при исполнении музыки XIX и XX вв., поскольку в последнее время композиторы становятся всё более придирчивы к нотной записи своих идей, вплоть до самого последнего выразительного нюанса. Так или иначе, можно говорить о целом диапазоне возможных интерпретаций данной пьесы классической музыки; когда играются только ноты, без намёка на какое-нибудь усвоение стиля, музыки — такое исполнение есть (и, мне кажется, всегда было) отрава музыкальных факультетов и концертных площадок во всём мире. Но, учитывая развитую восприимчивость и интуитивную музыкальность, проявляемую классическим музыкантом, исполнение традиционного репертуара несомненно может приблизиться к фрипповскому идеалу музыки, когда можно сыграть любую ноту, какую хочешь — «при условии, что она правильная.»

Одна из важных проблем для классических музыкантов состоит в том, что «усовершенствовать» то, что Бах, Моцарт и прочие записали на бумаге — ужасно трудно. Человеку, который не до конца постиг виртуозное мастерство этих композиторов, и не имеет непосредственного чувства сложной и тем не менее элегантной системы эмоциональных и структурных «контрольных точек» и противовесов, встроенных во взаимоотношения мельчайших деталей этой музыки, объяснить это будет, наверное, невозможно.

За исключением, возможно, авангардного фри-джаза, вся известная мне музыка имеет некую «программу» — то есть явный или подразумеваемый набор соглашений и указаний, которым надо следовать; парадокс в том, что чувствительность и осмысленность исполнения прямо пропорциональны степени подчинения музыкантом своего «я» самой музыке. Это справедливо как в отношении репертуара King Crimson или Guitar Craft, так и в отношении репертуара классического. То же самое и в большинстве форм «свободной» импровизации — музыкант начинает играть не в вакууме, но, имея в своём распоряжении определённую технику, опирается на весь объём своих знаний о музыке (гаммы, теория, гармония, чувство ритма, чувство последовательности, принципы единства и противоположности и т. д.). Музыка звучит через исполнителя, будучи в каком-то смысле обусловлена его индивидуальными знаниями, опытом, вкусом и талантом, однако (в некоторые редкие мгновения) переступая эти границы и проявляясь Музыкой в чистом виде.

Мы уже отметили горькое замечание Фриппа: «Как ужасно, что единственный самовыражающийся человек [в классической оркестровой музыке] — это композитор.» Фрипп сказал также: «Как только музыкант начинает интересоваться самовыражением, будьте уверены — получится дрянь.» (Дроздовски 1989, 30) Кто-нибудь, кроме меня, почувствовал, что в этих двух высказываниях незримо скрывается ещё один парадокс? Поразмыслите над ними; мы вернёмся к этому в заключительной главе.

* * *

Глава 4. King Crimson I.

Как упал ты с неба, денница, сын зари[2]! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своём: «взойду на небо, выше звёзд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему».

Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней.

— Исаия 14:12-15

Истоки: разводя пары