Россия – Грузия после империи

Если сначала издательство стало синонимом постструктуралистской философии на русском языке, с 1996 г. и момента прихода Михаила Котомина в издательстве произошел первый сдвиг, а именно литературный. Стали печататься произведения ненормативной литературы представителей московского концептуализма, в том числе собрания сочинений Владимира Сорокина в двух (1998) и в трех томах (2002). Сорокинский роман «Голубое сало» (1999) в 2002 г. послужил претекстом для скандала, устроенного «Идущими вместе», которые позднее переименовали себя в «Наших». Этому яростному протесту вполне соответствует самоопределение литературной программы издательства как «литературы Ad Marginem»:

Эта литература вызывает споры, не получает, как правило, официальных премий и в каком-то смысле остается литературой вне литературного департамента (Политиздат, 2003).

Вскоре после литературного сдвига в программу был включен третий вид маргинальности и «анормальности»; ось литературной провокации сместилась в правый спектр. Публикация романа националиста Александра Проханова «Господин Гексоген» (2002) бросил политический вызов интеллектуальным вдохновителям первоначальной постструктуралистской ориентации (Рыклин, 2003, 179). В известном смысле Александр Иванов более последовательно придерживался изначального missionstatement, согласно которому задачей издательства является продвижение маргинального без ограничения того, какое именно маргинальное имеется в виду. Оказалось, что в состав новых маргиналов входят те, кто никак не соответствует западнолиберальному определению творческой маргинальности, предложенной философом и неодиссидентом Михаилом Рыклиным (Рыклин, 2003, 154). В собранной Захаром Прилепиным антологии «Десятка», вышедшей в издательстве Ad Marginem в 2011 г., антилиберализм преподносится даже как якобы всеохватывающий консенсус (Прилепин, 2011, 8).

Что делает либеральная интеллигенция, которая все более вытесняется из своих собственных интеллектуальных проектов? В ответ на узурпацию приема провокации правыми российская оппозиционная интеллигенция в течение 2000-х все более начинает ориентироваться на географическую и заодно политическую маргинальность. Одним из проявлений такого нового либерального маргинализма является революционно-политически обоснованная мода на Грузию и Украину (ср.: Голышев, 2010). Это относится к символическим акциям солидарности с цветными революционерами и обороняющимися от российской агрессии[53] и к спросу на явно революционную продукцию, как, например, «хит Майдана» «Горіла шина, палала». Ниже этого патетического уровня был возобновлен также и традиционный спрос на любую грузинскую и украинскую культурную продукцию, будь то популярная музыка (Нино Катамадзе), кулинария (грузинские и украинские рестораны, минеральная вода «Боржоми», конфеты компании «Рошен»), фольклор (вышиванки) или путешествия (ср.: Кузьмина, 2015).

В этой точке расходившиеся раньше векторы маргинализмов снова встречаются: издательство Ad Marginem подхватывает также и эту моду на маргинальное и печатает книги Зазы Бурчуладзе, в том числе «Adibas» – одну из первых книг о российско-грузинской войне 2008 г.

Вторжение постколониальной войны в роман Зазы Бурчуладзе «Adibas»

На первый взгляд в романе «Adibas» происходит прямое вторжение постколониальной войны (о противоречивых версиях причин войны см.: Cheterian, 2010) в постмодернистский декаданс: 8 августа 2008 г. до главного героя Шако, представителя тбилисской золотой молодежи, на каждом шагу доносятся отзвуки военных действий, но он продолжает свою привычную богемную жизнь. Герой не становится прямым свидетелем ни одного военного события. Поэтика романа сводит присутствие войны до уровня метонимических следов. И герои, и читатель, как пишет критик Клыкова, воспринимают «только гул и внешние признаки» (Клыкова, 2011): полет истребителя над головой воспринимается тбилисцами по его следам («Авиаистребитель летит низко, и его спутники – ветер и тень – пролетают прямо над бассейном» (Бурчуладзе, 2011 [далее – А], 25, ср. также 75)), от близких взрывов «такси содрогается» (А 99), влюбленный в Шако тренер Амико рассказывает ему, что получил повестку в армию (А 53), и т. д.