Россия – Грузия после империи

В первом романе Чиладзе 1973 г. «Шел по дороге человек» («გზაზე ერთი კაცი მიდიოდა») никто и не заподозрил политический подтекст. Роман восприняли как пересказ греческого мифа: Фрикс прибывает с золоторунным бараном ко двору царя Колхиды Аэта (сместившего своего брата); Фрикс женится на дочери царя и затем умирает; приезжает Ясон и похищает царскую дочь Медею и золотое руно. После этого Чиладзе теряет интерес к Ясону и Медее, и вторая часть романа повествует о завоеваниях полугреческого племянника Аэта (здесь Окаджадо) в Колхиде и о судьбе тяжелораненого воина Ухеиро (груз. «никчемный»). В заключительной части действует герой Фарнаоз (чье имя напоминает полулегендарного первого грузинского царя Фарнаваза), отвергнутый сын Ухеиро, художник, которого интересуют только любовь и резьба по камню. Его призвали камнерезом во дворец царя Миноса, по возвращении (и после встречи с Дедалом в Афинах) он становится отшельником на Колхиде, его подозревают в диссидентстве и казнят через распятие.

Цензоры, уже знакомые с чиладзевской поэзией предыдущих десяти лет, одержимой образами древнего анатолийского мира, Шумерией и Гильгамешем, решили, что все в новом романе: и насилие в Древней Колхиде, и отношение Фарнаоза к своей смерти как к преображению, и попытки всех детей вокруг него летать, как сын Дедала Икар, – все это часть образа бронзового века. Очевидно, к Чиладзе относились как к очаровательному пересказчику греческих мифов, наподобие того, как относились к Мэри Рено в Англии. А русское издание романа «Шел по дороге человек» (в переводе Элизбара Ананиашвили) даже не было прочитано цензором, а в абсурдной аннотации значилось, что роман утверждает «светлое будущее» и силу преданности своему делу (Чиладзе, 1978, iv).

В 1990-х гг. Чиладзе начал рассказывать своим гостям и друзьям, что роман фактически был аллегорией аннексии Грузии со стороны России. Колхида, может, и была тиранией, но она жила традициями: вином, женщинами, песнями и уважением к языческим богам. Вторжение греков, Фрикса, а затем и Ясона было происками всемогущей империи, тирания критского царя Миноса была подобна сталинской. Минос изгоняет Фрикса и посылает Ясона, чтобы спровоцировать войну с Колхидой и в итоге поставить собственную марионетку, Окаджадо-младшего (чей отец, оказывается, не Окаджадо-старший, законный царь Колхиды, а конюх, с которым его мать провела ночь). Параллели с русской и советской властью становятся еще очевиднее, когда Минос назначает Фарнаоза резчиком в каменоломне и вовлекает в свои грандиозные дворцово-строительные проекты. По возвращении же Фарнаоз осужден, арестован и распят как политически ненадежная фигура.

На самом деле Чиладзе уже в 1969 г. попытался провести значительно более очевидные параллели между древней историей и советской эпохой в пьесе «Красные башмачки Цатэ» («წათეს წითელი წაღები», по-грузински аллитерация в названии – Ts’аtes ts’iteli ts’aghebi –  задает сатирический, пренебрежительный тон), которая, возможно, является лучшей политической или исторической пьесой, написанной на грузинском языке. Она была до того хорошо понята властью, что не была допущена до публикации вплоть до 1983 г. (Чиладзе, 1983) и до постановки на сцене советских времен (впервые пьеса была исполнена через 38 лет после написания, в 2007 г.). Чиладзе за основу пьесы взял хроники эпохи Юстиниана из «Истории» Агафия Схоластика, в которых рассказывалось о спорах царей Колхиды или Лазики: подчиниться византийскому господству или персидскому завоеванию, и о том, как каждый раз, приняв решение, они оказывались еще более порабощенными. Убийство царя Гобаза II (Гумбаза) генералами Юстиниана – Мартином и Рустиком (вероятно, по приказу Юстиниана) – его брат, царь Цатэ II, воспринимает как плату за сохранение его власти под «римлянами». Этот суверенитет символизирован императорским даром – красными сапогами Цезаря, которые, как напоминает царица, снять гораздо труднее, чем надеть. Несмотря на властный и самоуверенный тон царя Цатэ (у которого есть слуга, держащий зеркало, чтобы царь мог любоваться своими сапогами), ситуация позволяет Чиладзе реконструировать полемику, о которой повествует Агафий. Можно сказать, что Грузия всегда возвращается к этим прениям, начиная с тех пор, когда царь Фарсман II отправился в Рим объявить о дружбе с императором Антонином ок. 140 г., вплоть до переговоров между убегающими из страны меньшевиками с представителями Сталина в Кутаиси в феврале 1921 г. или даже до дискуссий Саакашвили, Путина и американцев накануне Революции роз осенью 2003 г.