Сибилла

— Я больше ничего не желаю, — невинно ответила Сибилла.

— Ручаюсь, что не желаете. Впрочем, не важно, всё это пустяки. Итак, — продолжил он в своей обычной манере, — вы ждете отца?

— Которого вы не столь давно видели, — напомнила Сибилла, — и которого ожидали найти здесь?

— Нет! — Морли всё с той же горькой улыбкой покачал головой. — Нет, вовсе не ожидал. Я рассчитывал обнаружить здесь вас.

— Вы хотите мне что-то сообщить, — уверенно сказала Сибилла. — Что-то случилось с отцом. Не скрывайте от меня ничего, говорите как есть! — Она подошла к Морли и накрыла ладонью его руку.

Морли вздрогнул, а затем взволнованно и торопливо сказал:

— Нет-нет-нет, ничего не случилось! Многое может случиться, но пока не случилось ничего! И мы еще можем это предотвратить.

— Скажите, что может случиться! Скажите, как мне поступить!

— Ваш отец, — тихо и спокойно произнес Морли; он неспешно поднялся со своего места и принялся мерить шагами комнату, — ваш отец — и мой друг — оказался в следующем положении, Сибилла: он готовит заговор против государства.

— Да, да, — почти шепотом произнесла Сибилла, сильно побледнев и не сводя с Морли пристального взгляда. — Расскажите мне всё.

— Расскажу. Он готовит, говорю я вам, заговор против государства. Сегодня вечером он и его товарищи тайно соберутся, чтобы обсудить последние детали своего замысла, и сегодня же вечером их арестуют.

— О, Боже! — всплеснула руками Сибилла. — Он сказал правду.

— Кто сказал правду? — прохрипел Морли, кинувшись к ней. Глаза его загорелись.

— Друг, — ответила Сибилла, уронив руки и горестно опустив голову. — Хороший, добрый друг. Я встретила его утром, и он меня обо всём этом предупредил.

— Ха! — воскликнул Морли, словно подавляя смех. — Ха! Он вас предупредил, не так ли! Добрый, хороший друг, которого вы встретили утром? Разве я не говорил вам, Сибилла, что он предатель? Разве не предостерегал, чтобы вы не открывали свое сердце этому лживому аристократу, не позволяли ему выведать все тайны дома, который он однажды уже осквернил своим шпионажем и который в скором времени опустеет из-за его предательства?

— О ком вы говорите? — спросила Сибилла, опускаясь в кресло.

— Об этом подлом шпионе, Эгремонте.

— Вы клевещете на честного человека, — с достоинством произнесла Сибилла. — Мистер Эгремонт не приходил в этот дом с той самой минуты, когда вы впервые увидели его здесь; разве только однажды.

— Ему вовсе не требовалось приходить в этот дом, чтобы выведывать его тайны, — злобно сказал Морли. — Это может с куда большей ловкостью провернуть тот, кто располагает возможностью любовных свиданий с самой очаровательной из местных обитательниц.

— Неотесанный деревенщина! — воскликнула Сибилла, выпрямившись в кресле; ее глаза метали молнии, а ноздри раздувались и дрожали от негодования.

— О да, я деревенщина! — выпалил Морли. — Я знаю, что я деревенщина. Будь я аристократом, дочь народа, возможно, соизволила бы относиться ко мне с меньшим презрением.

— Дочь народа любит истину, а еще — когда мужчины ведут себя подобающе, Стивен Морли, и будет с презрением относиться ко всем, кто возводит клевету на женщину, не важно, дворянка она или раба.

— И кто же этот клеветник?

— Спросите того, кто поведал вам о моем любовном свидании с мистером Эгремонтом или с кем-либо еще.

— Мои глаза, мои собственные глаза всё мне сообщили, — воскликнул Морли. — Сегодня на рассвете я прибыл в Лондон и узнал, как вы теперь творите свою утреннюю молитву. Да! — В его голосе зазвучали мука и скорбь. — Я проходил мимо ворот парка, я воочию видел, как вы прощались.

— Мы встретились случайно, — ответила Сибилла спокойным голосом, и по интонации его было ясно, что думает она совсем о других вещах. — И, вероятнее всего, больше никогда не увидимся. Не будем рассуждать о таких пустяках, Стивен. Мой отец — как мы можем его спасти?

— Пустяках? — Морли говорил медленно и серьезно, направляясь к ней и пристально глядя в ее лицо. — Это действительно пустяки, Сибилла? О, заставьте меня в это поверить, и тогда… — Он осекся на полуслове.

Сибилла подняла взгляд и глубоким блеском темных очей встретила испытующий взор Стивена; Морли отвел глаза, избегая неравной схватки; сердце его бешено заколотилось, он весь задрожал и упал на одно колено.

— Простите, простите меня, — сказал он и взял ее за руку. — Простите самого несчастного и самого преданного из людей!

— Вас не за что прощать, дорогой Стивен! — примирительно сказала Сибилла. — В минуты волнения вырываются необдуманные слова. Если их произнесла я, то сожалею об этом; если вы, то я их уже забыла.

Часы Святого Иоанна сообщили, что до семи осталось менее получаса.

— Ах! — воскликнула Сибилла, отнимая свою руку. — Вы же сами говорили, сколь драгоценно время! Что мы можем сделать?

Морли поднялся из своего коленопреклоненного положения и вновь начал мерить шагами комнату, на какое-то время целиком погрузившись в глубокие раздумья. Внезапно он схватил руку Сибиллы и произнес:

— Я больше не в силах выносить муку всей моей жизни: я люблю вас, и, если вы не станете моей, я не ручаюсь ни за чью судьбу.