Собака Баскервилей

— Я вполнѣ вѣрю вамъ, сударыня, — сказалъ Шерлокъ Холмгъ. Разсказывать эти событія должно быть очень тяжело для васъ, и, можетъ быть, вамъ будетъ легче, если я буду разсказывать то, что случилось, а вы остановите меня, если я сдѣлаю какую нибудь существенную ошибку. Отсылка ващего письма была сдѣлана по совѣту Стапльтона?

— Онъ продиктовалъ мнѣ это письмо.

— Полагаю, что выставленныя имъ причины заключались въ томъ, что сэръ Чарльзъ можетъ придти вамъ на помощь при издержкахъ, неизбѣжно связанныхъ съ дѣломъ о разводѣ?

— Соверщенно вѣрно.

— A затѣмъ, когда вы отправили письмо, онъ отговорилъ васъ идти на свиданіе?

— Онъ сказалъ мнѣ, что его самоуваженію будетъ нанесенъ ударъ, если другой человѣкъ дастъ деньги на это дѣло и что, хотя онъ самъ бѣдный человѣкъ, но отдастъ свой послѣдній грошъ ради уничтоженія препятствій, разлучающихъ насъ.

— Онъ, повидимому, очень послѣдователенъ. A затѣмъ вы ничего не знали, пока не прочитали въ газетѣ сообщеніе о смерти?

— Ничего.

— A онъ взялъ съ васъ клятву, что вы ничего не скажете о назначенномъ вами сэру Чарльзу свиданіи?

— Да. Онъ сказалъ, что кончина его произошла при очень таинственныхъ обстоятельствахъ и что меня, конечно, заподозрятъ, если факты станутъ извѣстными. Онъ напугалъ меня такъ, что я молчала.

— Совершенно вѣрно. Но у васъ были подозрѣнія?

Она колебалась и опустила глаза.

— Я знала его, — сказала она. Но если бы онъ оставался мнѣ вѣренъ, то и я не выдала бы его.

— Полагаю, что въ сущности вы счастливо отдѣлались, — сказалъ Шерлокъ Холмсъ. Онъ былъ въ вашей власти и зналъ это, а между тѣмъ вы еще живы. Въ продолженіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ вы находились на краю пропасти. A теперь, миссисъ Ляйонсъ, мы должны съ вами проститься, но вы очень скоро снова услышите о насъ.

— Наше дѣло округляется, и затрудненія одно за другимъ раздвигаются передъ нами, — сказалъ Холмсь въ то время, какъ мы стояли въ ожиданіи экспресса изъ города. Люди, изучающіе уголовныя преступленія, вспомнятъ аналогичные случаи, но это дѣло имѣетъ нѣкоторыя ему одному присущія черты. Даже и теперь еще нѣтъ у насъ ясной улики противъ этого крайне коварнаго человѣка. Но я буду очень удивленъ, если до сегодняшней ночи мы не получимъ таковую.

Лондонскій экспрессъ вошелъ, пыхтя, на станцію, и изъ вагона перваго класса выскочилъ маленькій, сухой, похожій на бульдога, человѣчекъ. Мы пожали ему руку, и я сразу увидѣлъ, по почтительности, съ какою Лестрэдъ. смотрѣлъ на моего товарища, что онъ многому научился съ тѣхъ поръ, какъ они впервые начали работать вмѣстѣ. Я хорошо помнилъ пренебреженіе, съ какимъ практическій человѣкъ относился къ теоріямъ логически мыслившаго человѣка.

— Хорошее дѣло? спросилъ онъ.

— Самое крупное, — отвѣтилъ Холмсъ. Мы имѣемъ въ своемъ распоряженіи два часа, прежде чѣмъ намъ придется двинуться въ путь. Я думаю, что мы можемъ ими воспользоваться и пообѣдать, а затѣмъ, Лестрэдъ, мы прочистимъ ваше горло отъ лондонскаго тумана, давъ вамъ возможность подышать чистымъ ночнымъ воздухомъ Дартмура. Вы никогда не были тамъ? О, въ такомъ случаѣ полагаю, что вы никогда не забудете своей первой прогулки въ этой мѣстности.

XIV Собака Баскервилей

Одинъ изъ недостатковъ Шерлока Холмса, если только можно назвать это недостаткомъ, заключался въ томъ, что онъ чрезвычайно неохотно сообщалъ свои планы другому лицу до момента ихъ выполненія. Отчасти это происходило несомнѣнно отъ его собственнаго властнаго характера, склоннаго господствовать и удивлять тѣхъ, кто его окружалъ. Отчасти же причиною тому была профессіональная осторожность, заставлявшая его никогда ничѣмъ не рисковать. Но какъ бы то ни было, въ результатѣ эта черта оказывалась очень тяжелою для тѣхъ, кто дѣйствовалъ въ качествѣ его агентовъ и помощниковъ. Я часто страдалъ отъ нея, но никогда она такъ не угнетала меня, какъ во время нашей продолжительной ѣзды въ темнотѣ. Впереди намъ предстояло великое испытаніе, мы были близки, наконецъ, къ своему заключительному усилію, а между тѣмъ Холмсъ ничего не сказалъ, и я могъ только предполагать, какой будетъ ходъ его дѣйствій. У меня каждый нервъ дрожалъ отъ ожиданія, когда, наконецъ, холодный вѣтеръ, задувшій намъ навстрѣчу, и темное пустынное пространство доказали мнѣ, что мы очутились на болотѣ. Каждый шагь лошадей, каждый оборотъ колеса приближалъ насъ къ нашему конечному приключенію.

Нашему разговору препятствовало присутствіе. кучера наемнаго экипажа, и мы были принуждены говорить о пустякахъ, когда наши нервы были натянуты отъ волненія и ожиданія. Я почувствовалъ облегченіе отъ такой неестественной сдержанности, когда мы миновали домъ Франкланда, и я зналъ, что мы уже близко отъ голля и отъ арены дѣйствія. Мы не доѣхали до подъѣзда, а остановились у воротъ аллеи. Мы расплатились съ кучеромъ и велѣли ему тотчасъ же ѣхать обратно въ Тэмиль-Кумбъ, а сами пошли по направленію къ Меррипитъ-гаузу.

— Вооружены ли вы, Лестрэдъ?

Маленькій сыщикъ улыбнулся.

— Пока на мнѣ брюки, въ нихъ есть верхній карманъ, а пока въ нихъ есть верхній карманъ, то кое-что въ немъ находится.