Собака Баскервилей

— Да, хитрый препаратъ фосфора, — подтвердилъ Холмсъ, нюхая мертвое животное. Онъ не имѣетъ никакого запаха, который могъ бы препятствовать чутью собаки. Мы очень виноваты передъ вами, сэръ Генри, тѣмъ, что подвергли васъ такому испугу. Я ожидалъ встрѣтить собаку, но не такую тварь, какъ эта. Къ тому же туманъ не далъ намъ времени принять ее.

— Вы спасли мнѣ жизнь.

— Подвергнувъ ее сначала опасности. Чувствуете ли вы себя достаточно сильнымъ, чтобы встать?

— Дайте мнѣ еще глотокъ водки, и я буду готовъ на все. Такъ! Теперь не поможете ли вы мнѣ встать? Что вы намѣрены дѣлать?

— Оставить васъ здѣсь. Вы не пригодны для дальнѣйшихъ приключеній въ эту ночь. Если вы подождете, то кто-нибудь изъ насъ вернется съ вами въ голль.

Сэръ Генри пробовалъ двинуться, но онъ все еще былъ страшно блѣденъ, и всѣ члены его дрожали. Мы подвели его къ скалѣ, около которой онъ сѣлъ, весь дрожа и закрывъ лицо руками.

— Теперь мы должны васъ покинуть, — рказалъ Холмсъ. Намъ слѣдуетъ довершить свое дѣло, и тутъ важна каждая минута. Мы установили фактъ преступленія, остается схватить преступника.

— Тысяча шансовъ противъ одного застать его теперь дома, — продолжалъ Холмсъ, когда мы быстро шли обратно по тропинкѣ. Выстрѣлы навѣрное дали понять ему, что игра его проиграна.

— Мы находились довольно далеко, и туманъ могъ заглушить звукъ выстрѣловъ.

— Можно быть увѣреннымъ, что онъ слѣдовалъ за собакою, чтобы отозвать ее. Нѣтъ, нѣтъ, онъ навѣрное исчезъ! Но мы все-таки обыщемъ домъ, чтобы вполнѣ удостовѣриться.

Парадная дверь была отперта; мы бросились въ домъ и перебѣгали изъ комнаты въ комнату, къ удивленію встрѣтившаго насъ въ коридорѣ шатавшагося отъ старости слуги. Нигдѣ не было освѣщенія, кромѣ столовой, но Холмсъ снялъ лампу и не оставилъ ни одного угла въ домѣ неизслѣдованнымъ. Нигдѣ не было признаковъ человѣка, котораго мы искали. Но въ верхнемъ этажѣ дверь одной изъ спаленъ была заперта на ключъ.

— Тутъ есть кто-то! — Воскликнулъ Лестрэдъ. Я слышу движеніе. Откройте эту дверь.

Изнутри доходили до насъ слабые стоны и шуршанье. Холмсъ ударилъ ступней въ дверь какъ разъ надъ замкомъ, и она открылась настежь. Съ револьверами наготовѣ мы всѣ бросились въ комнату.

Но въ ней не было никакихъ признаковъ отчаяннаго и огьявленнаго негодяя, котораго мы ожидали увидѣть. Вмѣсто этого нашимъ взорамъ представилось нѣчто столь странное и столь неожиданное, что мы нѣсколькотсекундъ смотрѣли съ удивленіемъ.

Комната имѣла видъ маленькаго музея, и по стѣнамъ были разставлены цѣлые ряды ящиковъ съ стеклянными крышками, наполненныхъ коллекціею бабочекъ и молей, собираніе которой составляло развлеченіе этого сложнаго и опаснаго человѣка. На серединѣ комнаты стояло вертикально бревно, подведенное тутъ когда-то для поддержки поѣденныхъ червями балокъ, на которыхъ держалась крыша. Къ этому столбу была привязана фигура, настолько тѣсно обернутая и закутанная съ головою простынями, что на первый взглядъ нельзя было разобрать, мужчина это или женщина. Одно полотенце обхватывало голову и было прикрѣплено къ столбу. Дрyroe покрывало нижнюю часть лица, и надъ нимъ два черныхъ глаза, полныхъ выраженія горя, стыда и ужаснаго вопроса, пристально смотрѣли на насъ. Въ одно мгновеніе разорвали мы всѣ узы, и миссисъ Стапльтонъ свалилась на полъ. Когда ея красивая голова упала ей на грудь, я увидѣлъ вокругь ея шеи отчетливый красный знакъ отъ удара плетью.

— Животное! — воскликнулъ Холмсъ. Лестрэдъ, давайте сюда свою фляжку! Посадите ее на стулъ! Она упала въ обморокъ отъ жестокаго обращенія и слабости.

Она снова открыла глаза.

— Спасенъ ли онъ? — спросила она. Убѣжалъ ли онъ?

— Онъ не можетъ убѣжать отъ насъ, сударыня.

— Нѣтъ, нѣтъ, я говорю не о мужѣ. Сэръ Генри? Спасенъ ли онъ?

— Спасенъ. A собака?

— Убита.

Она издала глубокій вздохъ облегченія.

— Слава Богу! Слава Богу! О негодяй! Посмотрите, что онъ сдѣлалъ со мною, — воскликнула она, засучивая рукава, и мы съ ужасомъ увидѣли, что руки ея были всѣ въ синякахъ. Но это ничего! ничего! Онъ истерзалъ и осквернилъ мою душу! Я все могла выносить: дурное обращеніе, одиночество, жизнь, полную разочарованій, все, пока могла питать надежду, что онъ меня любитъ, но теперь я знаю, что была только его орудіемъ и что онъ обманывалъ меня.

— Видимо, вы не относитесь къ нему доброжелательно, — сказалъ Холмсъ. Такъ откройте намъ, гдѣ его найти. Если вы когда-нибудь помогали ему дѣлать зло, такъ теперь, ради искупленія, помогите намъ.

— Есть одно только мѣсто, куда онъ могъ убѣжать, — отвѣтила она. Въ самомъ центрѣ тряенны существуетъ на островкѣ старый заброшенный оловянный рудникъ. Тамъ держалъ онъ свою собаку и тамъ же онъ приготовилъ себѣ убѣжище. Туда только и могъ онъ скрыться.

Стѣна тумана упиралась въ самое окно. Холмсъ поднесъ къ нему лампу.

— Посмотрите, — сказалъ онъ. Никто не могъ бы сегодня найти дорогу въ Гримпенскую трясину.

Она разсмѣялась и захлопала въ ладоши. Глаза и зубы ея разгорѣлись свирѣпою радостью.