Стихотворения

Гретула, звезды ведут нас путями несхожими судеб,
Также и принцепс дарит разной любовию нас.
За песнопенья твои шлет он столько даров превосходных,
Мне ж пропитанье едва песни приносят мои.
Со всевозможным искусством я спел панегирик недавно,
Принцепс из замка не дал мне и ничтожных даров.
Пурпур тебя облекает, багрянкой окрашено платье,
Отчей одеждой едва, — я рубашонкой прикрыт.
Тройка коней увлекает гордячку по городу всюду,
Головы горды у них, в пене кругом удила.
Только мальчишка за мной к кафедре вместе шагает,
Песни на лире пока неплодоносной пою.
Три ожерелья ты носишь на шее, украшенных златом,
Много колец золотых носишь на пальцах своих.
Этот сверкает алмазом, на этом красуется яшма,
Виден сапфир на одном, а на другом гиацинт.
Хвастаешь ты сардониксом, смарагдом красы безупречной,
Что на изгибах несет неба высокого цвет.
Носишь карбункул еще с хризолитом и круглым кораллом,
Камень краснеет своим цветом похожим на кровь.
²⁰

Множество крупных жемчужин теснит твою грудь, извергаетВ Индии их иногда раковин тело больших.
Наша рука держит только перо и папирус лоскутный,
Песни пока я пишу с помощью пальцев троих.
Хочешь скажу, почему принцепс так тароват на подарки, —
Он ведь не голос один ценит высоко в тебе.

39. О неученом враче [688]

Врач, что в душе неученой ученых ты Муз презираешь
И Аполлон для тебя кажется наш пустяком?
Он медицину открыл, он нам травы явил и поведал,
Пользу какую несут людям земли семена.
Песни же, кроме того, когда он их поет под кифару,
Сонмы недугов изгнать могут искусством своим.

40. О деве, обнаруженной в Риме [689]

Тысячу лет я лежала, схоронена в этой могиле;
Ныне открыта, могла б римлянам вот что сказать:
«Древних квиритов не вижу теперь я с характером римским,
Кто справедливостью сам и благочестьем блистал.
Но, сокрушаясь в душе, — лишь великие вижу руины
И монументы еще вижу великих мужей.
Если столетье спустя ты, о Рим, мне откроешься снова,
Думаю, вряд ли живым будет и имя твое».

41. Об обезьяне и больном [690]