полотенце», ибо этого достаточно, чтобы повергнуть его в стыд (
Царствование портит человека.
— Рав Ицхак, почему среди религиозных людей встречается так много грязи?
Так много нехороших? Чистый взгляд Рава смотрел куда-то сквозь меня и
наполнялся болью. — Скажи, а меня ты тоже считаешь нехорошим человеком? —
тихо и почти наивно спросил равИцхак. — Вы? Что вы? Вы — цадик! —
инстинктивно вырвалось у меня. — А себя ты тоже считаешь нехорошим
человеком? — продолжил он. За считанные секунды у меня перед глазами
пронеслась вся моя жизнь. Говорят, такое бывает перед смертью. — Я… Я не
знаю.— Если так говоришь, значит, ты тоже хороший человек, — рав Ицхак
подвинулся ко мне и взял за руку.— Знай, для того ты и я в кипе, чтобы показать, что есть хорошие люди в кипе.
«Нет горше судьбы, чем неволя» (
Не узнает человек своего часа, подобно рыбам, попавшим в злую сеть, или
птицам — в силок; так же попадают в западню сыны человеческие в час беды, когда внезапно она настигает их (
Потрясающим является тот факт, что в мире есть только две вечные, неизменные идеи: еврейская и антисемитская! Все остальное приходит и уходит, рождается и умирает, сменяется чем-то другим. По сути, это неизменные свет и
тень. В основе еврейства заложена позитивная идея. В антисемитизме же нет
ничего, кроме негатива, «анти». Вечная ненависть к вечному народу — это
вневременная тень.
Если отец и сын конфликтуют всегда, когда они находятся вместе, то им
лучше вообще видеться пореже, как пишет об этом
Общий
ват ахат эйно («любые действия, которые неправомочны одно вслед за другим, и
одновременно тоже неправомочны») (
К сожалению, слишком долгий опыт распыленности в изгнании приручил нас
к индивидуальным заповедям как к единственно актуальным, и переориентировка
к тому, чтобы научиться заново быть полноценной нацией, да еще и носителем
высшей идеи, — очень и очень нелегка. Может быть, поэтому именно
ассимилированные евреи, перенимающие понятия других народов, оказались
более восприимчивым к идее еврейской государственности, чем религиозные, утратившие собственную соборную традицию. Однако еврейское государство без
еврейской идеи — пустой и переходящий звук, поэтому возрождение заповедей
еврейской соборности — самая актуальная задача современности.
Одними из последних слов Главного
Авраама-Ицхака Кука(1935), сказанные его врачу, доктору Зондеку, который не
был евреем, соблюдавшим иудаизм, были: «Я до сих пор надеюсь, что придет
день, когда великие люди еврейской национальности станут великими евреями».
Почему именно Йосеф называется Йосеф-праведник? Рав Штейнзальц дает
определение понятию «праведность». Праведник — это не тот, кто не допускает
нарушений и просчетов, а также не тот, кто все время молится. Это человек, обладающий властью, административной и духовной, и не использующий эту
власть в своих личных интересах. К Йосефу в этом смысле идеально подходит
определение праведника.
ЕВРЕЙСКАЯ ТРАДИЦИЯ
Только в
возможно всепрощение, освобождение возможно только в
календарей могут поступать с датами по своему усмотрению, но неизменным и
неподвластным никаким изменениям остается Б-жественный порядок смены
времен…Каждый праздник несет с собой особую форму святости, и каждый