Том 7. Стихотворения

Этот зыбкий туман над рекой
В одинокую ночь, при луне, –
Ненавистен он мне, и желанен он мне
Тишиною своей и тоской.

Я забыл про дневную красу,

И во мглу я тихонько вхожу,
Еле видимый след напряжённо слежу,
И печали мои одиноко несу.

«Отрок сидит у потока…»

Отрок сидит у потока.
Ноги целует волна.
Сказки о скрытом глубоко
Тихо лепечет она.

«Что же томиться тревогой,

Вздохи стесняя в груди!
Тихой подводной дорогой
Смело отсюда уйди.

Эти отребья пусть канут

В омут глубокий на дне.
Дивные дива предстанут
Перед тобой в глубине.

На землю там непохоже,

И далеко от небес.
Людям изведать негоже
Тайну подводных чудес.

Наши подводные чуда,

Правда, нетрудно узнать,
Но уж вернуться оттуда
Ты не захочешь опять.

Все усмиривши тревоги,

Все успокоив мечты,
С тихой и тайной дороги
Ввек не воротишься ты».

«В истоме тихого заката…»

В истоме тихого заката
Грустило жаркое светило.
Под кровлей ветхой гнулась хата,
И тенью сад приосенила.
Березы в нём угомонились
И неподвижно пламенели.
То в тень, то в свет переносились
Со скрипом зыбкие качели.

Печали ветхой злою тенью

Моя душа полуодета,
И то стремится жадно к тленью,
То ищет радостей и света.
И покоряясь вдохновенно
Моей судьбы предначертаньям,
Переношусь попеременно
От безнадёжности к желаньям.

«Ещё томительно горя…»

Ещё томительно горя,
Не умер тихий день.
Ещё усталая заря
Не вовсе погрузилась в тень, –

Но чуть заметный серп луны

Уже над миром занесён,
Уже дыханьем тишины
Простор полей заворожён.

И есть предчувствие во всём

Святых и радостных чудес, –
В дали долин, в тиши небес,
И в сердце трепетном моём;

И как далёкий, тихий звон, –

Дыханье вещей тишины;
И одинокий серп луны
Уже над миром занесён.

«Я душой умирающей…»

Я душой умирающей
Жизни рад и не рад,
И от бури взывающей
Не ищу я оград.

Я беспечной улыбкою

Отвечаю грозе,
И покорностью зыбкою
Я подобен лозе.

Верю сказке божественной,

Вижу дивные сны.
Что мне радость торжественной
Нерастленной весны!

Что мне звёзды небесные,

Их таинственный строй!
Что мне торжища тесные
И телец золотой!

Горько пахнет известкою

В переулке моём.
Я дорогою жёсткою
Пробираюсь в мой дом.

Там дыхание ладана

Все мерещится мне.
Там святыня угадана
В неземной тишине.

Бесконечность страдания

В тех стенах вмещена,
И тоска умирания,
Как блаженство, ясна.

«Он шёл путём зелёным…»

Он шёл путём зелёным
В неведомую даль.
За ним с протяжным стоном
Влеклась его печаль,
Цеплялась за одежду,
Хотела удержать,
Последнюю надежду
Старалась отогнать.

Но тихие лампады

Архангелы зажгли,
Суля ему отрады
В неведомой дали.
И нежное дыханье
В безрадостную тьму
Блаженное мечтанье
Навеяло ему.

«Ночь настанет, и опять…»