Том 7. Стихотворения

Нет, не одно только горе, –
Есть же на свете
Алые розы и зори,
И беззаботные дети.

Пусть в небесах догорают

  Зори так скоро,
Пусть наши розы роняют
  Скоро уборы,

Пусть омрачаются рано

Властию зла и обмана
  Детские взоры, –
Розы, и зори, и дети
Будут на пасмурном свете.

«В беспредельности пространства…»

В беспредельности пространства
Где-то есть земля иная,
И на ней моя невеста,
К небу очи подымая,

Как и я же, ищет взором

Чуть заметного светила,
Под которым мне томиться
Участь горькая судила.

«На гулких улицах столицы…»

На гулких улицах столицы
Трепещут крылья робких птиц,
И развернулись вереницы
Угрюмых и печальных лиц.

Под яркой маской злого света

Блестит торжественно глазет.
Идёт, вся в чёрное одета,
Жена за тем, кого уж нет.

Мальчишки с песнею печальной

Бредут в томительную даль
Пред колесницей погребальной,
Но им покойника не жаль.

«Вдали, над затравленным зверем…»

Вдали, над затравленным зверем,
Звенит, словно золотом, рог.
  Не скучен боярыне терем,
  И взор её нежен и строг.

Звенит над убитым оленем,

Гремит торжествующий рог.
  Коса развилась по коленям,
  А взор и призывен, и строг.

Боярин стоит над добычей,

И рог сладкозвучен ему.
  О, женский лукавый обычай!
  О, сладкие сны в терему!

Но где же, боярин, твой кречет?

Где верный сокольничий твой?
  Он речи лукавые мечет,
  Целуясь с твоею женой.

«Вывески цветные…»

Вывески цветные,
Буквы золотые,
Солнцем залитые,
Магазинов ряд
С бойкою продажей,
Грохот экипажей, –
Город солнцу рад.

Но в толпе шумливой,

Гордой и счастливой,
Вижу я стыдливой,
Робкой нищеты
Скорбные приметы:
Грубые предметы,
Тёмные черты.

«Невнятною, тёмною речью…»

Невнятною, тёмною речью
Мне кто-то коварно открыл
И злобную ложь человечью,
И правду таинственных сил.

Страшна мне неправда людская,

Страшны и вершины святынь, –
Иду я один, убегая
В безмолвие тайных пустынь.

«Из-за тумана ночного…»

Из-за тумана ночного
Встал, подымаюсь я снова
Тихой и бледной луной.
На землю сею сиянья,
Чары, и сны, и мечтанья,
Всем утомлённым покой.

За день устал я смеяться,

Солнцем к земле разливаться,
Всё веселить и живить.
Кроткою буду луною
Всех к тишине и покою,
Сам засыпая, манить.

«Усмиривши творческие думы…»

Усмиривши творческие думы,
К изголовью день мой наклоня,
Погасил я блеск, огни и шумы,
Всё, что здесь не нужно для меня.

Сквозь полузакрытые ресницы

Я в края полночные вхожу,
И в глаза желанной Царь-Девицы
Радостно гляжу.

«Во мне молитва рождена…»

Во мне молитва рождена
  Полночной тишиною,
И к небесам вознесена
  Томительной луною.

Молитва тихая во мне

  Туманом белым бродит,
И в полуночной тишине
  К моим звездам восходит.

«Какой-то хитрый чародей…»