Цена спокойной жизни

— Да, уж! Нечего сказать! — согласился Петя.

— Это дядя Юра, — пояснил оказавшийся поблизости щупленький мальчишка. — У него с головой не все в порядке. Говорят, у него желтая карточка, но я этому не верю, потому что так жить легче, а умереть проще.

— Почему? — не понял его крепыш.

— Потому что прибьет тебя вот такой урод, а ты будешь подыхать и думать, что его даже в угол за это не поставят, потому что у него справка, а так хоть какое-то утешение будет, — парень говорил абсолютно серьезно, но эти рассуждения показались Пете довольно забавными, и он улыбнулся.

— А что ты улыбаешься? — возмутился он. — Ты мне лучше скажи, почему тебе не досталось? Признайся, ты его знал раньше?

— Кого? — удивился Петя.

— Ну, Юрика этого.

— Нет.

— Так я тебе и поверил. Он всех до меня прописывал, меня прописал, и всех, кто пришел после, тоже. Одного тебя эта участь миновала. Почему?

— Откуда мне знать, — ответил Петя и подумал: «Слава Богу».

— Этот ублюдок раньше первоклассным массажистом был, говорят, лучшим в области, в медицинской академии учился, а потом его в двадцать пять в армию забрали, там его кто-то по голове ударил, вот он и поехал. Но ремесло свое не забыл, он все болевые точки на человеческом теле знает, и может так шарахнуть дубиной, что тебя в дулю свернет, а потом развернет, — с видом знатока поведал им коротышка.

Без четверти восемь ребят строем повели в учебный корпус. Он оказался трехэтажным, ветхим и побитым, как во время войны.

— Ты сначала в библиотеку загляни, отметься, а потом на второй этаж в класс, — посоветовал Серый.

Петя открыл дверь с надписью «Библиотека». Как ни странно, это была обыкновенная библиотека, какую можно встретить в любой школе, только библиотекарь был в военной форме. Он спросил у мальчика имя, фамилию и все другие данные, чтобы заполнить регистрационную карточку. Библиотекарь выдал ему полагающиеся на месяц ручки и тетради. Учебники, сказал, будет выдавать по мере надобности.

— А Библия у вас есть? — спросил Петя с надеждой.

— Библия? — удивился библиотекарь. — Была где-то Библия, кажется среди атеистической литературы. Ты ко мне подойди завтра в это же время, я для тебя что-нибудь подыщу.

В классе было шумно. В небольшую комнату набилось человек тридцать, и теперь они пытались перекричать друг друга, чтобы понять и быть понятыми. В конце комнаты оставались свободными два стола. На поверку оказалось, что один из них настолько шаткий, что не пригоден к использованию, и Петя осторожно присел за другой.

Начался урок физики. Высокий худощавый мужчина, слегка седоватый, но еще не старый энергично прошел от дверей до учительского стола и замер. В классе воцарилась тишина. Надо сказать, что первое впечатление, которое производил учитель, было весьма комичным, потому что военная форма сидела на нем, как мешок, а маленькое лицо с добрыми глазами делало его похожим на ребенка. Он присел за стол, открыл папку и сосредоточенно стал перелистывать какие-то бумаги.

— У нас в классе новенький, — произнес он, не отрываясь от бумаг. — Встаньте, пожалуйста, и представьтесь.

— Петя, — просто назвал себя наш герой и увидел, как вокруг широко заулыбались ребята.

— Как? Петя и все, больше ничего? — серьезно посмотрел на него преподаватель.

— А что, надо было и фамилию назвать? — наивно спросил Петя.

— Нет, нет! — успокоил его учитель. — Другим, может, и нужно, но не вам. Принимая во внимание ваши четвертные оценки, я на правах классного руководителя разрешаю вам называться просто Петей. И еще я хотел бы, чтобы вы были ближе ко мне. На перемене, пожалуйста, пересядьте к Жоре, а Геша сядет на ваше место.

— Но, Евгений Петрович, мы уже привыкли с Гешей! — запротестовал Жорик.

— Ты плохо на него влияешь, и к тому же он делает в домашних заданиях много ошибок, ты их старательно списываешь, а мне мерзко проверять списанные работы.

— Да, ладно... — что-то смущенно заворчал тот, косо поглядывая на Петю.

Начались занятия. Петины успехи на каждом уроке бросались в глаза сначала учителям, из выписки четвертных оценок, а затем и ученикам — в его ответах. За несколько дней учебы он завоевал уважение среди учителей. Собираясь вместе, они только о нем и разговаривали. Учащимся же он поначалу не понравился, особенно Жорику. Когда Петя знал правильный ответ на поставленный вопрос, ребята называли его выскочкой, а Жорику не нравилось то, что прежде, чем спросить Петю, сначала вызывали его. Он, конечно же, не знал ответа, и ему всегда было не по себе. Это обстоятельство методически убивало его самолюбие, и главная причина его бед была в Пете.

— Ты мне, как кость в горле! — сказал он как-то Пете один на один.

— Однако это не мешает тебе бессовестным образом переписывать у меня домашние задания, — невозмутимо отвечал ему Петя.

— Я не книжный червь! Мне не дано возиться с вычислениями, это скучно, — пытался оправдаться тот, стараясь не встречаться с Петькиным прямым и неумолимым взглядом. Почему-то ему Пахан не мог просто заткнуть рот, оскорбить или унизить, чтобы отвязался. Возможно, потому что тот говорил то же, что и его израненная совесть.