Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— О царь времен, никто не избегнет судьбы своей. И если судьбе угодно, чтобы голова моя была отрублена за преступление, которого я не совершал, никакая сила в мире не сможет спасти меня. Я прошу у тебя только перед смертью сорок дней отсрочки, чтобы разыскать возлюбленную супругу мою, исчезнувшую вместе с дворцом, в то время как я был на охоте; не знаю, каким образом это случилось, и клянусь тебе в том истинностью нашей веры и достоинствами господина нашего Мухаммеда (мир и молитва над ним!).

Султан отвечал:

— Пусть так, я согласен. Но знай, что по прошествии этого срока ничто не спасет тебя от рук моих, если ты не возвратишь мне дочь! И в каком бы месте земли ты ни спрятался, я сумею настигнуть тебя и покарать!

После таких слов султана Аладдин вышел, понурив голову, прошел по дворцу среди придворных, которые едва узнавали его, до такой степени внезапно изменился он от печали и волнения. И вышел он из дворца и очутился в толпе, и с блуждающими взорами спрашивал себя: «Где мой дворец? Где супруга моя?»

И все видевшие и слышавшие его говорили про себя: «Бедный! Он сошел с ума! Это оттого, что впал в немилость у султана, и оттого, что был на волосок от смерти!»

Аладдин же, заметив, что теперь он для всех лишь предмет жалости, удалился быстрыми шагами, и никто не решился пойти за ним. И вышел он из города, и долго бродил он по окрестностям, сам не зная, что делает.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

СЕМЬСОТ ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Никто не решился пойти за ним. И вышел он из города, и долго бродил он по окрестностям, сам не зная, что делает. И таким образом дошел он до большой реки, предаваясь отчаянию и говоря себе: «Где будешь искать свой дворец, Аладдин, где будешь искать супругу свою Бадрульбудур, о несчастный? В какую незнакомую страну пойдешь ты искать ее, да и в живых ли она? Да ты даже не знаешь, как она исчезла».

С отуманенной такими мыслями душой и видя перед собою один мрак и печаль, он хотел броситься в воду и утопить в ней свою жизнь и свою скорбь. Но в эту минуту он вспомнил, что он верующий мусульманин, исповедующий чистую веру. И исповедал он единство Аллаха и милосердие Его пророка.

И, подкрепленный этим и покорностью воле Всевышнего, он, вместо того чтобы броситься в воду, совершил омовения, требуемые перед вечерней молитвой. И, сев на корточки на берегу реки, он взял воды в ладонь и стал тереть ею себе пальцы, руки и ноги. И вот при этих движениях он потер и кольцо, данное ему в подземелье человеком из Магриба. И тотчас же явился джинн — слуга кольца — и распростерся перед ним, говоря:

— Раб твой между рук твоих! Говори, чего хочешь? Я слуга кольца на земле, на воде и в воздухе!

И по безобразной наружности, и по громовому голосу Аладдин сейчас же узнал джинна, когда-то освободившего его из подземелья. И, приятно удивленный его появлением, которого никак не ожидал в том жалком положении, в котором находился, он прервал свои омовения, встал на обе ноги и сказал джинну:

— О джинн — слуга кольца, — о спаситель, о добрейший! Да благословит тебя и да будет милостив к тебе Аллах! Поспеши возвратить мне мой дворец и супругу мою Бадрульбудур, дочь султана!

Однако джинн — слуга кольца — отвечал:

— О господин кольца, не в моей власти то, о чем просишь, потому что и на земле, и на воде, и в воздухе я только слуга кольца! Мне очень досадно, что не могу исполнить желание твое, так как дело касается той области, которая во власти лампы! Для этого тебе стоит только обратиться к джинну — слуге лампы, — и он удовлетворит тебя!

Тогда, сильно озабоченный, Аладдин сказал ему:

— В таком случае, о джинн — слуга кольца, — так как ты не можешь вмешиваться в то, что тебя не касается — возвратить мне дворец и супругу, — приказываю тебе в силу свойства кольца, которому служишь, перенести меня самого в то место, где находится мой дворец, и поставить меня под окном Бадрульбудур, супруги моей!

Как только Аладдин высказал это требование, джинн — слуга кольца — ответил, что слушает и повинуется, и в мгновение ока перенес его в далекий Магриб, в дивный сад, где возвышался во всей красоте своей дворец Бадрульбудур, и с величайшей осторожностью поставил он его под ее окнами, а сам исчез.

Тогда при виде дворца своего Аладдин почувствовал, как радостно забилось у него сердце, как успокоилась душа его и осушились глаза его. И вместе с радостью проснулась в нем и надежда. И, подобно человеку, приносящему продавцу вареных голов голову животного и во время варки заботливо бодрствующему, Аладдин, несмотря на утомление и огорчение, не захотел отдыхать. Он вознесся душою к Творцу и благодарил Его за милости Его, признавая, что намерения Его непостижимы для ограниченного ума. После этого он поднялся и стал под окнами супруги своей Бадрульбудур, так чтобы она могла его заметить.