Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Прекрасно, – Гарри довольно усмехнулся и начал что-то искать в своих бумагах.

- Что так порадовало тебя? – удивился фамильяр.

- Если пожиратели нападут на министерских работников, то они могут убить и Эмимлию Вэйтс, главное, чтобы они знали, что она человек Дамблдора, но времени пытать её у них не было. Тогда они смогут оставить Старику записку, а лишней информации не узнают.

- Вполне возможно. Но ведь они могут просто похитить её и пытать сколько душе угодно. Как ты собираешься ограничить их по времени?

- Это будет несложно, если к тому времени я заручусь поддержкой нужных мне людей. Когда планируются нападения?

- Точно неизвестно. Но приблизительные сроки – через неделю плюс-минус пара дней.

- Времени достаточно. Значит так, Элиан, я напишу письмо Люпину и попрошу о встрече. К остальным будем подбираться через вампиров и Люциуса. Свяжись с последним и скажи, что он мне нужен. Пусть приготовится поработать. А я к Альберту, нужно обсудить некоторые детали, – парень встал на кровать и призвал свою одежду.

- Гарри, подожди. Зачем так спешить? Выспись, а завтра наведаешься к Альберту. Ты сам сказал, что время есть, – птица взлетела и села на плечо юного лорда.

- Старик за мной следит. И если я исчезну из замка, это может обернуться против меня. Я пока не намерен покидать школу.

- Да, но если ты покинешь замок легально, то никто тебе и слово сказать не посмеет.

- Легально? О чем ты?

- Завтра поход в Хогсмид, покинешь пределы школы и отправишься к Альберту. Делов-то.

- А слежка? Старик приставит ко мне кого-нибудь.

- Ну, я думаю, он приставит к тебе того единственного человека, от которого очень сложно ускользнуть…

- Северуса Снейпа, – закончил за фамильяра юноша и улыбнулся ему, – Ну конечно, тогда всё становиться намного проще. Я пошлю ему записку с просьбой быть провожатым в Хогсмид, чтобы я смог спокойно уйти. Элиан, ты доставишь послание?

- А тебе не кажется, что профессор спит, второй час ночи всё же, – с сомнением протянул дрозд.

- Нет, не кажется. Он, скорее всего, варит очередное зелье или проверяет работы, – говоря это, парень написал короткую записку, запечатал и отдал Элиану. – Раз все так удачно сложилось, то к Князю я загляну завтра, а сейчас закончу с бумагами и лягу спать.

- Давно пора, – пробурчал фамильяр и исчез с запиской в клюве.

Как Гарри и предполагал, профессор не спал, он со стаканом огневиски проверял работы студентов, тихо матерясь на этих «тупых гибридов мандрагор с флоберчервём». Когда комната озарилась голубой вспышкой, зельевар уже стоял с поднятой палочкой. Но, увидев пред собой чёрную птицу, медленно опустил её. Дрозд же, описав небольшой круг по комнате, приземлился на столе профессора и положил на него записку.

- Ну и что ты так смотришь? Не видел раньше фамильяров? – проворчал дрозд.

- Ты чей? – осторожно спросил Снейп.

- Какой позор! Старший сын Альберта Вентру не узнает меня. Нужно сказать Алю, что он плохо воспитал своих детей, – возмущался Элиан, наблюдая, как меняются эмоции в глазах профессора.

- Элиан, – тихо произнес Снейп. – Ты от Гарри?

- Ну наконец-то. Да, я от Гарри, прочти записку, он хочет узнать ответ сегодня же.

Северус с неохотой взял записку, распечатав её, прочел; вообще-то, он не очень любил, когда ему указывали что делать.

- И что это значит?

- Ровно то, что там написано. Завтра Гарри нужно повидаться с Князем, а если Старик узнает, то у него случится преждевременный удар и приступ повышенной вредности. Понимаешь, о чем я?

- Понимаю, не идиот, – зло произнёс Снейп.

- И каков твой ответ?

- А какой он может быть? Я согласен, все равно Альбус, скорее всего, так и поступит, приставив меня к мальчишке.

- Я передам твой ответ, – Элиан взлетел и заискрился голубоватыми искрами разгорающегося пламени. – И ещё, советую сжечь записку, так, на всякий случай, – и он исчез в пламени.

Вернувшись, Элиан застал Гарри спящим с пером в руках и бумагами, разложенными по одеялу.

- Вы ещё так молоды, господин, но уже стараетесь быть достойным хранителем, – фамильяр магией собрал все бумаги, писчие принадлежности и убрал их в небольшой кейс, где Гарри хранил все важные документы и вещи. – Вам бы хорошенько отдохнуть и ни о чем не волноваться.

На следующий день все прошло так, как и было запланировано. Снейп сопровождал студентов в Хогсмид, Гарри со спокойной душой покинул деревню. Замок Теней встретил юного Ормонда тишиной и уютным полумраком, из которого навстречу ему вышел Лютер.

- Рад приветствовать Хранителя в Замке Теней, – с поклоном произнёс вампир, – Князь уже ожидает Вас, прошу, следуйте за мной.

- Я тоже рад видеть тебя, Лютер. Пошли быстрее, у меня мало времени. Задушевные беседы придётся отложить.

Гарри проводили к кабинету Альберта, сам Князь стоял возле окна, всматриваясь в серую зелень вековых елей и дубов. Как только юный лорд переступил порог кабинета, вампир обернулся.

- Рад видеть тебя в добром здравии, хранитель, – склонившись в лёгком поклоне, произнёс Князь. – Чем обязан?

- И тебе доброго дня, Альберт. Я по достаточно важному вопросу и решить его нужно как можно скорее.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика