Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

Гарри медленно провел рукой вдоль обнаженного торса блондина, слегка касаясь того пальцами, проследив блестящие дорожки, оставленные прозрачными каплями. От этих невесомых прикосновений у Драко перехватило дыхание, сердце принялось стучать как бешеное. А Ормонд столь же медленно провел ладонью по щеке юноши и, слегка повернув его голову, не торопясь поцеловал не сопротивляющегося парня. Наслаждаясь солоноватым вкусом нежных губ, Гарри пытался сдержаться и, не плюнув на все правила и дела, не завалить этого разгоряченного принца прямо на пол и не взять это великолепие прямо сейчас, чтобы раз и навсегда сделать его своим. Перед глазами уже мелькали картины возможного наслаждения, но Гарри смог удержать себя в руках и неохотно оторваться от губ парня, взглянув в затуманенные страстью и желанием голубые глаза, и, нежно коснувшись их губами напоследок, отстраниться.

- Увидимся за обедом, – бархатистым голосом произнёс Гарри и, услышав в ответ тихий протестующий стон, лишь сильнее сжал кольцо, стараясь не потерять самоконтроль. Покинул зал он очень быстро, пока крупицы самообладания ещё оставались при нём.

Поднявшись в свою спальню, бедный лорд сразу бросился в ванную. Его желание было настолько велико, что справиться с ним простым очищением сознания уже было невозможно, потому пришлось воспользоваться старым, проверенным способом: душем и развратными мыслями. Спустя довольно краткое время в ванной послышался стон облегчения, смешанный с сожалением. Выйдя из душа, юный лорд принял твёрдое решение к концу апреля затащить Драко в постель, к тому времени он уже примет свою новую сущность и разрешится проблема с Фабианом, главное, не сорваться раньше. Хотя раньше не значит хуже, тем более, если Драко сделает первый ход, устоять будет сложно, да Гарри и сопротивляться не будет.

Обед был накрыт в малой столовой, которая так нравилась Гарри – небольшое помещение, декорированное в приятных светло-голубых тонах, действовало успокаивающе. Кир спустился первым, за ним спустя пару минут явился Драко, немного обиженный на Гарри за его выходку, последним явился хозяин дома, прибывавшей в довольно приподнятом настроении. Обед прошел спокойно, за непринужденной беседой блондин перестал дуться и активно начал участвовать в разговоре. Чай было решено пить в оранжерее, там как раз расцвели азалии, эти цветы Элиан выписал, как только их нашел, они ему очень нравились.

Домовики шныряли туда-сюда, накрывая чайный столик, радостно повизгивая, видя своего господина. Все трое наслаждались тонкими ароматами цветов и их пестрыми красками. Когда Гарри как бы невзначай упомянул Фабиана, реакция вампиров была разной, но весьма предсказуемой. Драко насторожился, собрался, вся его веселость и непринужденность исчезли, он будто бы был готовился сразиться с Фабианом, если тот решит выйти сейчас из-за угла. А вот реакция Кира была иной: мелькнувшие на лице сожаление и боль быстро сменились отстраненной холодностью и безразличием, но тех мгновений, что юноша видел истинные эмоции вампира, было достаточно. Улыбнувшись про себя, Гарри перевел тему разговора на более приятную. После обеда юный Ормонд задержал Кира в оранжерее.

- Кир, мне нужно поговорить с тобой, – юноша развернулся и пошел по мощёным дорожкам сада, зная, что вампир последует за ним. Немного помолчав, парень осторожно начал: – Кир, скажи, как давно ты находишься в клане Альберта?

- Примерно сто тридцать лет, меня привели в клан ещё мальчишкой.

-Достаточно долго. Тогда ты должен хорошо знать сыновей Князя.

- Сыновей? – не понял Кир, поравнявшись с юношей.

- Северуса и Фабиана, они оба полукровки, но все же сыновья Альберта. Ты не знал?

- Знал, – отстранено произнес вампир. – Просто о них мало говорят в клане. У Князя есть чистокровный сын, он считается официальным наследником. А Северус и Фабиан покинули клан, отказавшись от всех привилегий.

- А разве они не могут стать чистокровными? Ведь Драко не считается полукровкой?

- Драко обращенный, а они рожденные, это разные вещи. Для них стать чистокровными сложно. Есть два пути: союз с сильным чистокровным и обряд. Но обряд выдерживают не все, при его проведении устанавливается статус вампира, он может стать даже Князем или простым слугой, но это опасно, если вампир ошибётся, то погибнет. А тех, кто достоин быть элитой вампирских кланов очень мало, мы не рискуем.

- Оба пути не из лёгких, хотя союз с сильным вампиром – это не так сложно.

- Да, но этот союз вечен. Знаешь ли, мы тоже не чужды любви, – грустно произнёс Кир.

- Я знаю. Кир, скажи, а ты когда–нибудь любил? – невинно хлопая глазками, полюбопытствовал парень.

- Гарри, – вздохнул вампир. – Зачем тебе это?

- Нужно, скажи, любил? – настаивал Гарри.

- Да, любил.

- А почему вы не вместе?

- Гарри, этот вопрос неуместен, это личное, – попытался урезонить Хранителя Кир, отмечая где-то на краю сознания бесполезность своих попыток.

- Вас разлучили, – сделал вывод юный лорд, – Это печально. Почему всегда мнения и желания других рушат нашу любовь. А ты сражался за свою любовь?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика