Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Вполне. Но это не главная причина моего визита. Завтра в школу возвращается Драко, ты должен будешь забрать его от Люциуса и передать последнему вот этот конверт, – парень протянул зельевару коричневый конверт из плотной бумаги. – В нём инструкции к дальнейшим действиям. Старику соври что–нибудь, но ты должен встретиться с Малфоем, помимо всего он передаст для меня некоторые документы.

- Это уже не просьба, а приказ. Мистер Поттер, или точнее Ормонд, я помогаю вам по собственному желанию, и приказывать мне у Вас нет никакого права, то, что вы Хранитель, ещё не делает вас всесильным и не заставит меня склонить голову. Мой клан не может ослушаться Вас, но я свободен и я могу. Что бы ни говорил мой отец, – Снейп шипел и плевался ядом. «Мальчишка!!! Этот зелёный юнец, пусть и с немалой силой, но всё же. Приказывает мне! Северусу Снейпу! Нет, этого не будет, Снейпы не склоняют головы по приказу, ни перед кем!!!»

Гарри внимательно наблюдал за зельеваром и аккуратно читал его мысли, благо он овладел этой наукой в совершенстве. И то, что он видел, ему нравилось. Независимость и гордость Профессора делали ему честь, такого человека Гарри и хотел видеть рядом с собой в качестве партнёра. «Элиан, конечно, хороший советчик, а Северус будет идеальным партнёром в управлении, пусть и не совсем равным, иначе он станет очень опасен. Хотя он и сейчас опасен, но это в данный момент не главное. Наверное, стоит охладить его ярость, пока она не стала проблемой».

- Профессор, вы свободны, горды и своенравны, умны и чертовски опасны. Я долго ждал того часа, когда вы перестанете быть покорным. Альберт многое вам сказал, и это испортило все мои планы. Когда я впервые пришел к Вам, я хотел сделать вас своим союзником, равным союзником. И ваше послушание после разговора с Князем поставило меня в тупик, я думал, что вы сломались. Но это не так, и я очень этому рад.

- Что!? – опешив от слов парня, переспросил Снейп.

- Я рад, что вы не изменили своим принципам, профессор, – спокойно произнёс юный лорд.

- Ты проверял меня? Как долго я буду терпеть твои выходки?

- Нет, скорее как долго ты будешь исполнять Его приказы. Альберт … он как Старик, хочет, чтобы я был его марионеткой, но я – не глупый ребёнок, два раза на одну удочку меня не поймать. И теперь я хочу предложить тебе сделку.

- Сделку? – заинтересованно повторил зельевар.

- Ты будешь моим союзником, советником и партнером “по бизнесу”, если так можно сказать. Мы заключим договор по законам магии, так, что ни один не может главенствовать над другим. Ты будешь свободен, я буду свободен, и никто не будет стоять над нами. Я хранитель, ты выдающийся зельевар, давай действовать в соответствии со своими призваниями и желаниями.

- Очень заманчивое предложение. У меня есть время всё обдумать? – задумчиво спросил профессор, в мыслях уже взвешивая все за и против такой сделки.

- К сожалению, нет, я могу подождать полчаса, попью чай. Но сегодня после того, как я покину ваш кабинет, договор должен быть подписан или наше общение будет сведено к минимуму.

- Хорошо, пей чай, – Снейп вызвал домовика, который принёс Гарри чай. В это время сам зельевар решал свою судьбу, думал соглашаться или нет. По истечению отведенного времени Гарри, отставив вторую чашку чая, спросил:

- Каково Ваше решение, профессор?

- Я согласен. Но есть одна проблема.

- Проблема?

- Да. Я не смогу заключить с тобой магический контракт, так как связан с Лордом через метку, это своего рода тоже контракт, а две сделки магия не позволит.

- Это не проблема, профессор. Прошу закатайте свой левый рукав, – юный лорд подошел к Снейпу и, повернув его предплечье тёмной меткой вверх, положил на неё свою ладонь.

Мгновенье, и руку зельевара охватило золотистое свечение, идущее от ладони парня. Гарри начал нараспев читать заклинание на древнем языке, его одежды трепал непонятно откуда взявшийся ветер, от места соприкосновения рук начали сыпаться искры. С последним словом руки ярко вспыхнули и угасли.

- Я оставил тебе татуировку и две линии связи с Лордом, ты будешь знать, когда он желает тебя видеть и когда он рядом. После его падения я избавлю тебя и от этого, а пока нам нужен свой человек.

Северус смотрел на бледный рисунок, бывший некогда темной меткой, и не мог поверить, что свободен от её губительного действия. Мужчина чувствовал, как по его телу разливается магия, не сдерживаемая меткой, и это ощущение рождало в душе чувство восторга, эйфории, которое Снейп не испытывал уже очень давно.

- Вижу ты уже почувствовал, каково это, когда метка не сдерживает твою силу, кстати, я ещё пару блоков Старика снял, так что через несколько дней твоя магия возрастет примерно втрое, возможно, ты сможешь полноценно вступить в наследие. В общем, последствия только положительные. А теперь договор, – юный лорд щелкнул пальцами, и в комнате появилось два свитка гербового пергамента и с восковыми печатями.- Прочтите, это две копии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика