Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

Элиан же прибывал в глубочайшем шоке, мало того, что его господин был удовлетворен его ответами, так еще и сказал, что испытывает по отношению к нему такие же чувства, что мужчина тоже его семья. А эта просьба – «будь моим щитом»... За все существование его как фамильяра, ему никто не предлагал стать защитником, равным. От этого в груди разливалось приятное чувство, мир казался прекрасным, а сам Элиан был очень счастливым. Поднявшись с кресла, он обратился птицей и полетел в спальню мальчиков, где, пристроившись на спинке стула, мирно уснул.

Рано утром, ещё до завтрака, белая полярная сова улетела в хмурое мартовское небо, неся привязанное к лапе письмо, на котором аккуратным аристократическим почерком было написано «Князю Альберту. Замок теней. Лорд Ормонд».

Завтрак проходил на удивление спокойно: ни Рон, ни Гермиона не приставали к нему с глупыми вопросами. Сонные студенты лениво ковыряли ложками в овсянке, а гриффиндорцы завистливо поглядывали на поджаристые тосты и горячий кофе Гарри, который наслаждался спокойствием. Обводя взглядом Большой зал, парень наткнулся на задумчивое лицо профессора Снейпа: полностью погруженный в свои мысли, казалось, он не замечал окружающий мир, но это была лишь иллюзия. Стоило лишь раздаться громкому звуку со стороны Слизеринского стола, как профессор мгновенно вычислял его источник и одаривал виновника угрожающим взглядом. Гарри медленно осмотрел стол «змей». Среди студентов отсутствовал только Драко, нехорошее предчувствие посетило его.

- Гермиона, а ты не знаешь, куда делся Малфой? – поинтересовался он у девушки.

- Малфой?

- Да, его нет на завтраке.

- Нет, не знаю, единственное, что мне известно, это только то, что вчера за ужином ему пришло письмо с гербом его семьи, – равнодушно ответила Гермиона и уткнулась в очередную книгу.

- Ясно, спасибо, – юноша ещё раз взглянул на преподавательский стол. – Наверняка Северус в курсе дел, нужно будет позже спросить его, – тихо прошептал парень.

Но планам Гарри не суждено было исполниться, под конец завтрака в зал влетела большая коричневая сова и устремилась к юноше. Приземлившись, она протянула лапу, к которой был привязан пергамент, бумага с гербовой печатью рода заметно отличалась от обычной, и многие любопытные сразу же повернулись к птице, стараясь разобрать надпись на письме. Но парень не желал удовлетворять их любопытство, довольно быстро и проворно отвязав послание, он спрятал его в карман своей мантии и, скормив сове несколько кусочков хлеба, отпустил её, сказав, что ответ пришлет своей птицей.

Неприятное предчувствие крепло с каждым шагом, что делал парень по направлению к выручай-комнате. Дойдя до нужного коридора и открыв комнату, юноша ещё раз поразился её способности принимать именно тот вид, что необходим. Комната была точной копией его кабинета в замке Ормонд. Сев за стол, Гарри достал письмо, оно было от Люциуса. С каждой прочтённой строчкой в душе юного лорда поднималась ярость, и направлена она была лишь на одно существо – на Ределла.

- Ты звал меня? – в комнате возник дрозд и уселся на спинку кресла.

- Да, у нас проблемы. За завтраком мне пришло письмо от Люциуса.

- Он отказался от сотрудничества?

- Отчего же? Нет. Он согласен на все мои условия. Проблема в другом. Пока мы развлекались с пожирателями, Леди Нарцисса и Драко были похищены Белатрикс и её друзьями. Люциус пишет, что ему сильно досталось от лорда и что он сам еле жив, но он больше переживает за свою семью.

- Плохо. Если они ещё живы, то их, скорее всего, пытают. Нужно связаться с Альбертом. Ты послал ему письмо с извинениями? – птица обеспокоенно ходила по спинке кресла.

- Письмо послал, но извинений там нет, за всё, что я говорил и делал, я не испытываю чувства вины, я поступал так, как считал нужным на тот момент, – парень посмотрел на своего фамильяра.

- Как знаешь. Но без его помощи нам не обойтись. Я объясню ему ситуацию, а тебе следует помочь лорду Малфою.

- Хорошо, я, наверное, поговорю с Северусом, он либо уже знает о случившемся, либо догадывается. А ты поспеши, – с этими словами Гарри поднялся и направился к выходу, а дрозд исчез в завихрениях магии.

Спускаясь по лестницам, ведущим в подземелье, юный лорд думал, как бы лучше обыграть ситуацию, чтобы никто не догадался о его роли в ней. В итоге, он набросал примерный план действий, который собирался корректировать по обстоятельствам разговора. У профессора сейчас было окно, так что шанс застать его в кабинете был весьма неплохой. Постучав в дверь, юноша услышал злобное: “Войдите” и, за секунду сняв с себя маску глупого школьника, вошел в кабинет.

- Доброе утро, профессор, – вежливо поздоровался парень.

- Вы уверены, что оно доброе? – саркастически огрызнулся Снейп.

- Вы правы, добрым его назвать сложно. Я полагаю, вы догадываетесь о причине моего визита, – Гарри по-хозяйски уселся на стул возле профессорского стола и сложил руки на груди.

- Догадываюсь, вы ищите Драко?

- Да, это одна из причин.

- Его нет в замке, вчера вечером его вызвала мать.

- И он ушел?

- Как видите.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика