Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Да. Но прошу вас, мистер Малфой, дослушайте сначала меня. А потом можете строить планы мести. Как вы видите, ран было много, и они были по всему телу. Заклинания, темные и не очень, плети и кнуты – все это очень сильно ослабило Драко и подвело его к черте жизни и смерти. Мистер Малфой, ваш сын умирал, и тогда нам предложили способ спасти его, наш с вами общий знакомый смог лишь приостановить процесс смерти, так сказать, оттянуть её приход. Мы решили воспользоваться им. Среди его знакомых есть вампиры, чистокровные, элита. И один из них предложил принять Драко в клан, как обращенного высшего. Как вы, наверное, поняли, мы согласились. На чашах весов лежала его жизнь и ваш гнев, мы выбрали первое. Ведь живой сын для вас лучше, чем мертвый, тем более, что детей иметь вы больше не можете.

Люциус сидел, словно громом поверженный, его сын – вампир? Но ведь он жив? Вот он, рядом, он чувствует его тепло, он слышит его дыхание. Его наследник темное существо… пусть так, зато он есть. Гарри прав, живой сын лучше мертвого, а об этой его тайне никто не узнает.

- Спасибо, – тихо произнес вмиг постаревший Люциус, – Вы правы, для меня сын очень важен, он – моё все. А как вы узнали, что я не могу иметь детей?

- Мне об этом сказал Он, при вашей последней встрече он увидел, что знак мрака блокирует эту способность. Ваш повелитель наградил вас бесплодием, как, впрочем, и всех носящих его метку, – Гарри снова взял чашку и с удовольствием сделал глоток. Лорд Малфой побледнел, но больше ничего не сказал.

- Что вы теперь намерены делать? – подал голос Снейп.

- Ну, по договору, что был заключен, сейчас следует обезопасить жизни Мистера Малфоя и его семьи. Леди Нарциссу следует забрать из Хогвартса. Драко, ты не против, если мы отправим её в твой дом, я добавлю к нему охранных чар и приставлю к леди колдомедика? Вам, мистер Малфой, придется жить в другом месте, по метке вас легко найти, те, кто рядом с вами, будут в опасности. Пока вы останетесь в апартаментах профессора, позже я сообщу вам место вашего нового жилья. И я не уверен, что в ближайшее время вам стоит появляться у лорда. Драко останется в школе, она безопасна, в некотором плане. Тем более, что через четыре дня ему предстоит явиться в клан, где ему назначат учителя, – Гарри говорил не просто спокойно, он излучал спокойствие, и казалось, что всё и правда не так сложно, что вскоре все само разрешится. – Вы согласны, мистер Малфой?

- Да. Если это поможет защитить мою семью.

- Хорошо, есть ли у кого-нибудь ещё вопросы? Мистер Снейп?

- У меня много вопросов, но я не уверен, что вы дадите на них ответы. Потому не буду их задавать.

- Ну, как сочтёте нужным. Тогда сейчас, Драко, напиши мне адрес дома, я отправлю туда людей, – блондин взял призванные со стола писчие принадлежности и написал адрес.

- Только я не уверен, что твои люди смогут попасть внутрь, там магия крови, – сказал парень протягивая листок.

- Смогут, теперь точно смогут. Элиан! – юноша чуть повернулся, из воздуха в голубом огне соткался чёрный дрозд. – Отнеси это послание нашему общему другу, пусть посмотрят там все, усилят защиту и скажи, что нужен будет колдомедик, так что пусть Кир соберёт все необходимое. Понятно? – птица издала низкий гортанный звук в знак согласия и, взяв в клюв пергамент, исчезла в потоках ветра и искр.

- Это твой фамильяр? – удивился Драко.

- Да.

– Он не похож на феникса, так почему появляется из огня?

- Ну, это его особенность, огонь, воздух, вода – для него все едино, – улыбнулся юноша ошарашенным лицам своих собеседников. – А теперь я покидаю вас. Меня ждет незабываемая встреча с директором, который… ну вы же его знаете. Я зайду завтра. Тогда можно будет переправить леди Малфой и вас, лорд Малфой, – с этими словами юноша покинул комнаты зельевара.

Он поднялся в гриффиндорскую башню, которая шумела, как улей, до того момента, как парень переступил порог гостиной. Все застыли, умолкли и смотрели на него как на восставшего из мертвых. Сам же Гарри как ни в чем не бывало прошел через гостиную, гриффиндорцы расступались перед ним словно море перед Моисеем и поднялся в спальню, где застал Рона и Гермиону, которых сейчас хотел видеть меньше всего.

- Гарри!!! – в один голос прокричали они. – Где ты был? Мы так волновались, – девушка кинулась к Поттеру, но он отступил, не позволяя себя обнять.

- Поверьте, вам лучше этого не знать. Со мной все хорошо и это – главное.

- Нет, ты не можешь знать, все ли с тобой хорошо! – возразила Гермиона.

«Вот же тупая... кто же, кроме меня, может знать, как я себя чувствую?» – раздраженно подумал уставший юноша.

- Нужно отвести тебя в больничное крыло и сказать профессору МакГонагалл, что ты вернулся, – подал голос Рон.

- Не нужно меня никуда вести, я в норме. И говорить никому не нужно. Вечер, профессора наверняка устали, – пытался переубедить их парень, но безуспешно.

Гермиона помчалась к МакГонагалл, которая, в свою очередь, притащила с собой Дамблдора. И вся эта весёлая компания забрала Гарри в кабинет директора для душевной беседы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика