Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Они не проблема – пара зелий с утра и сонливости как не бывало. Я ждал Вас, у меня есть к вам важный разговор, он не может ждать до утра.

- Хорошо, пойдемте в мой кабинет, – тон, которым говорил юноша, дал понять Снейпу, что дело серьезное. Несколько минут, что потребовались на путь до кабинета зельевара, прошли в полном молчании.

- Проходите, располагайтесь, – Снейп указал полуночному гостю на кресло у камина. – Чай предложить не могу.

- Хороший огневиски тоже подойдет, – отозвался парень, занимая полюбившееся ему кресло.

- Вы пьёте? – удивился Снейп.

- Иногда,- уклончиво ответил парень. Зельевар усмехнулся, но все же подал Гарри пузатый бокал с янтарной жидкостью.

- И что у Вас за важный разговор?

- Война, – холодно произнес юный лорд, делая небольшой глоток обжигающего напитка.

- Война? Что Вы имеете в виду?

- Все то, что скрывает это слово. Война начнётся очень скоро, её аромат уже витает в воздухе. И мне нужны шпионы и союзники. Альбус и Том играют в шахматы, пришло время бросить на доску карты.

- И что Вы хотите от меня? – Снейп смотрел на сидящего напротив юношу и не мог поверить, что перед ним хранитель, но стальной блеск в глазах и твердость слов доказывали это.

- В ближайшее время мне будут доставлены досье на некоторых членов ордена и элиту пожирателей, я хочу, чтобы ты просмотрел их и сказал, кто сможет быть нам полезен и какие у них слабые места. Ты состоишь в ордене и являешься пожирателем, значит, знаешь и тех, и других.

- Ты думаешь, что они так просто предадут своих господ!? – от слов парня Северус перешел на ты.

- Да. У каждого есть то, что он жаждет больше всего, а с нынешним режимом этих «господ» я сомневаюсь, что они получили то, чего хотели. И я рад, что ты перешел на неофициальное обращение. Я боялся, что Альберт очень сильно промыл тебе мозги.

- У него это не очень хорошо получается по отношению ко мне. Но оставим это. Допустим, что они будут служить тебе, а что дальше?

- Это тебя касаться уже не будет. Поверь, я знаю, что делаю. Единственно, тебе придётся подыграть мне. Альбус перешел черту, представление началось.

- Твоё право не посвящать меня в детали, но я довольно неплохой стратег, и мог бы помочь... – холодно произнес профессор.

- Поверь, Северус, когда придет время, я все тебе расскажу, и тогда ты сможешь блеснуть своим стратегическим талантом, – парень улыбнулся, глядя на огонь через бокал. – Раз уж я здесь, то хотел бы спросить тебя об одном человеке.

- Пусть будет так, – недовольно огрызнулся зельевар. – О, пришло время вопросов. Неплохо, я тоже хотел бы задать несколько, – коварно протянул Снейп.

- Вы – истинный слизеринец, профессор. Хорошо, на один мой вопрос вы задаёте один свой, и я обязуюсь ответить, если ответите вы. Согласны?

- Да. Какой у тебя вопрос?

- Это скорее не вопрос, а любопытство. Расскажите о Фабиане. Вы же братья.

- Вижу, ты утверждаешь, а не спрашиваешь. Да, мы братья. И что ты хочешь знать о нём?

- Что он за человек?

- Тебя что-то беспокоит?

- Профессор, вы не ответили на мой вопрос.

- Ладно, – Снейп метнул в парня внимательный взгляд. – Фабиан – мой младший сводный брат. Он с детства был неординарной личностью, своенравной и самостоятельной. Если он чего-то хотел, то добивался, его мало что может остановить на пути к желаемой цели. Он всегда ищет что-то новое, все, что он имеет, быстро надоедает ему, и он отправляется на поиски новых ощущений. Но можно сказать, что выбранным идеалам он верен и предан семье и человеку, которого любит. Он…

- Этого достаточно. Спасибо. Теперь ваш вопрос, – в голове Гарри крутились моменты, проведённые с Фабианом, его слова и поступки. Он узнал то, что хотел, и теперь ему следовало подумать, что делать с этим знанием.

- Тебя беспокоит мой брат? – Северус хотел задать другой вопрос, но когда дело касается Фабиана, он не может стоять в стороне.

- Ну что ж, раз я обещал ответить, то…и да, и нет. Фабиан был моим учителем, я думаю, что он уже похвастался тебе об этом. И, если так можно сказать, то у нас сложились особые отношения, и мне кажется, что он настроен что-то изменить в них. Не думаю, что эти изменения будут к лучшему, скорее они разрушат имеющиеся отношения между нами.

- И что ты хочешь?

- Сохранить те взаимоотношения что есть между нами сейчас. Но ты сказал, что он упрям, а это всё усложняет. Я подумал, что если есть кто-либо дорогой для него, то я смогу переключить его с себя на этого человека.

- Да, Фаб упрям, и в этом ему не откажешь. Но переключать его на другого... Ты думаешь, у тебя получится? Даже если сможешь найти такого человека.

- Получится. Пока огонь его желания лишь прихоть – это возможно. Нужно только найти этого человека. Ты, часом, не знаешь такого? – Гарри поставил пустой бокал на столик и с вызовом посмотрел на профессора.

- Возможно, – ответил зельевар. – Может, всё же с ним просто поговорить?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика