Загадка ранчо Ковингтон

— Тётя присматривала за мной и помогла поступить в хороший колледж. Там, когда мне было двадцать два, я познакомилась с парнем. Он окружил меня вниманием, приглашал в дорогие рестораны. На третьем или четвёртом свидании он начал расспрашивать меня про дядю — о его подвигах на фондовой бирже писали все газеты. Джон, парень, с которым я встречалась, учился на экономическом факультете. По крайней мере, он мне так сказал. — Закрыв глаза, Лиза потёрла виски, словно у неё разболелась голова. — Я сходила по нему с ума и была готова сделать что угодно, чтобы он был счастлив. Так что, когда он спросил, могу ли я устроить ему ужин с дядей, его кумиром, я сказала «да, конечно». К моему удивлению, дядя согласился и, похоже, даже обрадовался новой встрече.

Первый ужин в доме дяди Питера был потрясающим. Я никогда не бывала в таком великолепном доме, и мне всё представлялось, что я живу в таком же особняке, выйдя замуж за Джона. — Фыркнув, она отошла от лопаты, затем отшвырнула её в сторону и покачала головой. — Дядя Питер предложил устроить ещё один ужин на следующих выходных, и я была так рада! Всё, казалось, шло так хорошо. Но потом… тем вечером, пока мы с дядей разговаривали в его комнате после ужина, Джон вышел, сказав, что ему нужно в уборную. Через несколько минут послышался оглушительный сигнал тревоги. Я, конечно, даже не представляла, что происходит, но вот дядя тут же вскочил и опрометью выбежал из комнаты.

Видите ли, он держал нашу фамильную ценность, «Глаз Ориона», под стеклянным колпаком в библиотеке, на другом конце дома. Сам особняк был очень хорошо защищён, и снаружи в него проникнуть почти невозможно, но вот на то, что вор окажется внутри, он не рассчитывал.

Того человека на самом деле звали не Джон Браун. Полиция так и не смогла узнать, кто же это на самом деле, потому что он был осторожен и не оставил никаких отпечатков. Он просто использовал меня. А я ему это позволила. Тогда я думала, что дядя проявил ко мне великодушие, потребовав, чтобы моё имя не фигурировало в официальных бумагах о расследовании. Но вскоре я поняла, что дело скорее в том, что он просто не хотел, чтобы люди знали, что в краже замешана его родня.

— Но вы же ничего не знали! — заметила Сэм. Ей было очень жаль Лизу.

— Конечно, и, к счастью, полиция тоже сразу это поняла. Но дядя снова перестал со мной разговаривать. На прошлой неделе я встретилась с ним впервые за почти три года.

— А почему он вернулся именно сейчас? — спросила Элли, увлечённо слушавшая историю.

— Он требует, чтобы я пустила его в дом и дала посмотреть вещи отца. Но моя тётя, владелица дома, запретила ему даже заходить на территорию, — объяснила Лиза. — По словам тёти Клары, маминой сестры, он очень гнусно вёл себя после того, как было обнародовано завещание моих родителей. Не знаю, что произошло, но с тех пор тётя настаивает, что он не имеет никакого отношения к ранчо Ковингтон. Я не знаю, почему он теперь угрожает обвинить в краже меня, но он пользуется этими угрозами, чтобы обойти распоряжение тёти и попасть в дом.

— Может быть, вам стоит получить запретительный приказ против него? — предложила Сэм, хотя даже не представляла, что для этого нужно.

— Сэм, я точно знаю, что не имею никакого отношения к краже «Глаза Ориона», но если мой дядя пойдёт в полицию и скажет, что я имею к этому отношение… это разрушит мою карьеру.

— Тогда, — сказала Сэм, встав и подойдя к Лизе, — лучшее, что можно сделать, — понять, что же он ищет. И мы вам в этом поможем!

11. Ранчо Ковингтон

Лиза усмехнулась и положила руку на плечо Сэм.

— Сэм, я ценю твой энтузиазм, но мне кажется, что никакой особой загадки здесь нет. Я слышала, что вы с Элли умеете разгадывать тайны, и теперь понимаю почему! Прости, что разочаровываю, но мой дядя прав. Это давняя семейная вражда, сути которой я так и не поняла.

Сэм её слова не убедили, и она попробовала снова:

— Но он всё-таки так упорствует, чтобы попасть внутрь. Что вы…

Лиза убрала руку с плеча Сэм и поднесла к её лицу, по сути, закрыв ей рот.

— Это просто борьба между ним и моей тётей. Вот и всё. По какой-то причине моё возвращение на это ранчо очень его раздражает. Если он и дальше продолжит в том же духе, я поговорю с тётей Кларой, но я бы очень не хотела этого. Она расстраивается, когда дядю упоминают в разговоре.

Элли как ни в чём не бывало подошла к Сэм и обняла её за плечи. Это совершенно нормальное для них проявление чувств, но вместе с этим Элли таким способом брала контроль над ситуацией. Она слишком хорошо знала Сэм и понимала, что разговор стоит направить в другое русло, прежде чем Сэм зайдёт слишком далеко.

— Не беспокойтесь, — заверила Элли Лизу. — Мы ни за что не станем говорить о ваших семейных делах с другими ребятами. Надеюсь, он оставит вас в покое. Так что же заставило вас вернуться на ранчо?

Смена темы возымела желаемый результат, и учительница сразу расслабилась. Она лёгким шагом подошла к лопате и взяла её.

— Хотелось бы мне сказать, что я вернулась домой, чтобы там остаться, — с ностальгией сказала она.