Загадка ранчо Ковингтон

Однажды, очень давно, у братьев завязался жаркий спор ещё в присутствии Самуэля. Он попросил жену выйти из кабинета и запер за ней дверь. Вскоре Питер и Джек тоже вышли из кабинета, и больше эта тема никогда в открытую не поднималась. Рубин исчез, а в завещании не было ни слова о том, как им распорядиться.

— Когда я была маленькой, я пробовала расспросить папу о сокровище, — вспомнила Лиза. — Но он только улыбался, гладил меня по голове и говорил, что когда-нибудь я увижу легендарный рубин своими глазами. В конце концов, когда мне исполнилось лет двенадцать, я перестала спрашивать. Согласно семейному преданию, дедушка отдал рубин Питеру, а документы о его подлинности — папе. Так что продать камень было нельзя, а братьям всё равно приходилось общаться, неважно, нравилось им это или нет.

— Да, я тоже всегда так считала, — согласилась тётя Клара. — Питер был на похоронах твоих родителей, но мы не разговаривали. Конечно, он пришёл и на оглашение завещания — крутился вокруг, как стервятник. Он был разъярён, когда имущество и банковские счета передали мне, хотя денег там было куда меньше, чем он зарабатывает.

Бóльшая часть состояния была вложена в лошадей, и, поскольку Джека и Мелиссу не интересовали огромные богатства, в банке они держали не очень много средств. Деньги даже не стояли на первом месте в завещании. Само завещание было написано за несколько лет до их гибели и было явно недостаточным. Я даже не подумала спросить, почему в нём не упоминается рубин, потому что считала, что он и так уже у Питера. Впрочем, к одной вещи твои родители отнеслись очень внимательно: они хотели убедиться, что за тобой будут хорошо ухаживать. Именно поэтому они вложили огромные средства в страхование жизни и сделали тебя, Лиза, бенефициаром, официальным получателем дохода от акций. Они оставили мне своё имущество, но с чёткими инструкциями, что я должна буду использовать это имущество, чтобы достойно вырастить и выучить тебя.

— Лошади стоили больше, чем вся эта земля, — мечтательным тоном вставила Лиза, вспоминая благородных животных. — На наших производителей спрос был по всей стране. А ещё у нас был великолепный тренер, к которому отовсюду съезжались заводчики для консультаций.

— Да, — нахмурившись, продолжила тётя Клара. — Майкл Стюарт. Он работал на ранчо Ковингтон почти десять лет, был отличным сотрудником и другом. Джек оставил ему своего призового коня. Мы все предполагали, что после катастрофы Майкл станет новым владельцем ранчо. Однако буквально через месяц после того, как этот негодяй узнал, что призовой конь теперь принадлежит ему, он сбежал, забрав с собой ещё нескольких подчинённых, и открыл собственную компанию. Я была совершенно растерянна и даже не представляла, что теперь делать. Оставшиеся работники попытались нам помочь, но ранчо очень быстро стало убыточным. К концу года я поняла, что придётся либо распродать всех лошадей и закрыть ранчо, либо лишиться вообще всего.

Сэм и Элли переглянулись, огорчённые историей имения, по которому им так нравилось гулять все эти годы.

— После того как огласили завещание, Питер подошёл ко мне, — продолжила тётя Клара. — Он был очень расстроен и спросил, что делать с рубином. Я только что похоронила сестру и её мужа, а этого человека интересовал только рубин! Я разозлилась и сказала ему, что мне наплевать, что он с ним сделает.

Похоже, этим я застала его врасплох, и через несколько мгновений он заговорил уже совсем другим тоном. Тогда я подумала, что он просто понял, насколько же бессердечным кажется. Он спросил, нужна ли мне помощь, чтобы разобраться с ранчо. Если честно, я тогда была совершенно подавлена, убита горем и просто в ужасе от того, что мне теперь предстоит одной воспитывать шестнадцатилетнюю девочку. Когда мне предложили помощь, я почувствовала облегчение, к тому же Питер действительно был единственным оставшимся близким родственником Джека, а я — Мелиссы. Так что я с радостью согласилась.

Поначалу Питер действительно оказался ответом на мои молитвы. Он помог мне организовать, задокументировать и распределить все ценности. Мы провели целую неделю, методично прочёсывая все комнаты. На шестой день он вечером пришёл ко мне с рамой для картины в руках. Это оказался сертификат на «Глаз Ориона» со стены комнаты Джека. Чтобы рубин можно было застраховать, он прошёл очень тщательную процедуру инспекции и оценки. Без документов он почти ничего не стоил. Он спросил, можно ли его забрать, и я, даже не задумываясь, ответила, что да. Уж что-что, а семейный спор из-за рубина меня интересовал меньше всего. Бумаги для меня ничего не значили и сами по себе никакой ценности не имели. У меня была усадьба, кроме того, я считала, что Лиза получит от страховой компании целое состояние.