Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Всесильным временем, что миром управляет,
Был превращен пейзаж, так радовавший взор,
В приют уныния, где смолкнул птичий хор
И где опавший лес печаль свою являет.

Так время, все, что есть, на гибель обрекает,

Оно империи сметает, словно сор,
Меняет склад умов, привычки, разговор
И ярость мирного народа распаляет.

Оно смывает блеск и славу прошлых лет,

Имен прославленных оно стирает след,
Забвенью предает и радости и горе,

Сулит один конец и стонам и хвальбе…

Оно и красоту твою погубит вскоре,
Но не сгубить ему любви моей к тебе.

Венсан Вуатюр

Сонет к Урании

Любовь к Урании[179]

навек мной овладела!Ни бегство, ни года не могут мне помочь
Ее нельзя забыть, нельзя уехать прочь,
Я ей принадлежу, нет до меня ей дела.

Ее владычество не ведает предела!

Но пусть я мучаюсь, пусть мне порой невмочь,
Мои страдания готов я день и ночь
Благославлять в душе и гибель встретить смело.

Когда рассудок мой невнятно говорит,

Что должен я восстать, и помощь мне сулит,
К нему прислушаться пытаюсь я напрасно:

Ведь, говоря со мной, так робок он и тих!

Но восклицая вдруг: Урания прекрасна! —
Он убедительней бывает чувств моих.

Рано проснувшейся красавице[180]

Когда букеты роз влюбленная в Цефала
Бросала в небеса из утренних ворот,
Когда в раскрывшийся пред нею небосвод
Снопы сверкающих лучей она бросала,

Тогда божественная нимфа, чье зерцало

Являет красоты невиданный приход,
Возникла предо мной среди мирских забот,
И лишь она одна всю землю озаряла.

Спешило солнце ввысь, чтоб в небе напоказ

Пылать, соперничая с блеском этих глаз,
И олимпийскими лучами красоваться.

Но пусть весь мир пылал, исполненный огня,

Светило дня могло зарею лишь казаться:
Филиса в этот миг была светилом дня.

АНГЛИЯ

Томас Уайет

* * *

Охотники, я знаю лань в лесах,[181]
Ее выслеживаю много лет,
Но вожделений ловчего предмет
Мои усилья обращает в прах.

В погоне тягостной мой ум зачах,

Но лань бежит, а я за ней во след
И задыхаюсь. Мне надежды нет,
И ветра мне не удержать в сетях.

Кто думает поймать ее, сперва

Да внемлет горькой жалобе моей.
Повязка шею обвивает ей,
Где вышиты алмазами слова:

«Не тронь меня, мне Цезарь — господин,

И укротит меня лишь он один».

* * *