Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Пусть превозносят рыцарей другие
Старинным слогом, давним языком —
И доблести деяния былые
Живописуют с толком и умом.

Без выдумок я славлю взор твой ясный

Для всех времен, чтоб говорили впредь:
«Тут, в склепе, скрылся облик тот прекрасный,
Что бессловесного подвигнул петь».

Твоим достоинствам мои творенья

Несокрушимый возведут оплот
От ненасытной алчности Забвенья —
И образ твой бессмертье обретет.

Коль юности причуда строки эти —

Что ж! Я любил тебя, живя на свете.

Майкл Дрейтон

ИЗ ЦИКЛА «ЗЕРЦАЛО ИДЕИ»

Amour 1[204]

Прими, о дева, горестный итог
Вседневного любовного томленья,
Слезами окропленный между строк,
Овеянный тоски унылой тенью;

Печальный памятник моих скорбей,

Бессчетных вздохов жалкое жилище,
Укор судьбе и гимн любви моей,
Которой в мире не бывало чище.

Тебе как дань возжег я фимиам

С усердьем, верой, мыслями благими,
С мольбой, с надеждой завещать векам
Твое блаженное святое имя:

Его как добродетели пример

Поднимет Муза выше горных сфер.

Amour 7

Помедли, Время! Насладись сполна:
Ты видишь чудо, всех чудес начало.
Вот, небо держит смертное зерцало,
Где красота ее отражена.

Не уходи в иные времена,

Взгляни в сие небесное зерцало,
В нем мира Красота, ее начало,
И ты с ней слито, и царит она.

Теперь иди, скажи иным мирам,

Чтобы чрез них для всех миров открылось,
Какое благо в наши дни явилось
Тебе, о Время, миру, небесам.

Скажи им то, что мне продиктовало:

Ей равных нет, не будет, не бывало.

Amour 21

Погубит время наши письмена,
На краски наши патину наложит,
Металл крепчайший ржавчина изгложет,
Алмаз и глину ждет судьба одна.

Чернила могут лишь плодить слова,

Писать же кровью — грубо для искусства.
Слезами пишут, если бледны чувства,
А вздохами — когда мечта жива.

О тень, подруга сердца моего,

Мои стихи лишь ты пресуществила.
Им жить, покуда движутся светила
И в мире есть огонь и вещество.

Коль жив огонь, то в каждой из теней

Жива история любви моей.

Amour 25

Осиленное мраком, солнце дня
Вкусило сон, зардевшись пред закатом,
Но та, что ярче солнца для меня,
Уже в ночи лучилась ярким златом;

Кто жаждал видеть, как ревнует дол,

Когда горе неслось ее дыханье;
Кто в мире зримом слышать предпочел
Травы под дивной ножкой колыханье;

А я не смел искать блаженней див,

Чем звезды те, что канули в зеницы
Ее очей и, солнце отразив,
Скликали херувимов в очевидцы;

Сияла ночь, и воздуха кристалл

В лучах любви восторженно блистал.

Amour 44