Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

О Лаура, рожденная средь Муз
И в доме, что они избрали кровом,
Где любомудр-поэт царит над словом
И торжествует тонкий ум и вкус!

Вооружен лишь рифмой, не берусь

Лощить вам злато прядей глянцем новым
Иль спорить с вашим же судом суровым,
Вступившим с вашей скромностью в союз.

Увы, искусством трудным не владею

Запечатлеть очей прекрасных свет,
Уста, ланиты, что пленяют, рдея.

Создать сумел бы верный ваш портрет

В словах, дарящих плоть и жизнь идее,
Лишь тот, кто деву произвел на свет.

Синьору Джустиниано Масдони

Любовь — огонь, лучом красы зажженный,
Чью власть наш слух и взор приемлют жадно;
Ей пищей — страх, коль донна взглянет хладно,
Надежда — коль посмотрит благосклонно.

И, сердце избирая залой тронной,

Светясь в глазах, шлет нас она нещадно
К Природе в плен; беда, коль безоглядно,
Как божеству, ей молится влюбленный.

Коль ищешь ты опоры в жизни этой,

Да станет ею Разум, враг заклятый
Любви, что всуе множит заблужденья;

Благие да подаст тебе советы,

Одев измученное сердце в латы
Ничем не одолимого презренья.

Рассказывает о том, увидел свою госпожу на берегах Бренты, и в стихах описывает чудеса, творимые ее красотою

Та, что превыше всех любима мною,
Цветы сбирала в поле близ реки,
Но больше их рождалось под стопою,
Чем руки рвали, белы и легки.

Власы струились светлою волною,

Сплетал Амур из локонов силки,
И огнь очей, что жжет, подобно зною,
Смягчали речи, словно ветерки.

И гладью зеркала река застыла,

Чтоб отразить, остановив свой бег,
Златые кудри, ясных глаз светила.

И молвила: «Я — не царица рек,

Но, дабы удержать твой образ милый,
Утишу воды, что ласкают брег».

Показывает, сколько сладости таится в любовных муках

Коль нас Амур манит в такие сети,
Сколь сладостно любовное плененье!
Коль я попался на крючок в смятенье,
Сколь сладостны они, приманки эти!

Как древу сладостны омелы плети,

А лед — устам, пылающим в томленье!
Печали, думы, пени, обвиненья,
Вы сладостней всех радостей на свете!

Какая скрыта горькая отрада

В душевных ранах, в смертных муках вечных,
В слезах, что я, преступный, источаю!

Коль это — жизнь, я все утехи ада

Готов принять, всю боль скорбей сердечных;
Коль смерть, то дни я смерти посвящаю!

Восхваляет красоту донны, в особенности же красоту ее уст