Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Прекрасна госпожа, коль ей взметет
Златые кудри ветра дуновенье,
Прекрасна, коль подернет взор сомненье
Иль алость роз средь снега расцветет;

Прекрасна, коль стоит и коль идет;

Коль мне являет гордость и презренье;
Прекрасна, коль дарует мне мученья,
Чтоб я кончиною снискал почет.

Но высшая краса ее таится

В рубинах уст, вратах души — темницы,
Где бог любви живет в благом плену:

Сквозь те врата, что рдеют, взор прельщая,

Летят его посланцы, возвещая
И сладкий мир, и сладкую войну.

Изъявляет желание принять на себя недуг своей госпожи, дабы она ощутила хоть частицу его любви

Глаза прекрасные, где в первый раз,
Как в небе, мне блеснул Амур летучий,
Омрачены губительною тучей:
Луч, что слепил и жег меня, погас.

Увы! Хоть хладный снег верней кирас

Упорно защищал от страсти жгучей
Грудь донны, повелел коварный случай,
Чтоб от горячки он ее не спас.

О, если б жара пагубную силу

Мне за нее терпеть, дабы мой пыл
Она хоть в малой искре ощутила!

Любой костер и сладостен, и мил

Казался бы, о деспот легкокрылый,
Тому, чье сердце огнь твой опалил!

Джордано Бруно

О любви[75]

Любви доступны истины вершины.
Сквозь адамантовы проникнув огражденья,
Мой гений свет несет; для наблюденья
Рожден, живет он вечным властелином;

Земли, небес и адовой стремнины

Правдивые дает изображенья,
Врагам наносит смело пораженья,
Внедряется в сердечные глубины.

Чернь низкая, зреть истину старайся.

Прислушайся к моим словам нелживым.
Безумная, раскрой глаза со мною.

Ребенком звать любовь ты не пытайся.

Сама изменчива — ты мнишь ее пугливой,
Незрячей будучи — зовешь ее слепою.

* * *

Единое, начало и причина,
Откуда бытие, жизнь и движенье,
Земли, небес и ада порожденья,
Все, что уходит вдаль и вширь, в глубины.

Для чувства, разума, ума — картина:

Нет действия, числа и измеренья
Для той громады, мощи, устремленья,
Что вечно превышает все вершины.

Слепой обман, миг краткий, доля злая,

Грязь зависти, пыл бешенства с враждою,
Жестокосердье, злобные желанья

Не в силах, непрестанно нападая,

Глаза мои задернуть пеленою
И солнца скрыть прекрасное сиянье.

* * *

Кто дух зажег, кто дал мне легкость крылий?[76]
Кто устранил страх смерти или рока?
Кто цепь разбил, кто распахнул широко
Врата, что лишь немногие открыли?

Века ль, года, недели, дни ль, часы ли

(Твое оружье, время!) — их потока
Алмаз и сталь не сдержат, но жестокой
Отныне их я не подвластен силе.

Отсюда ввысь стремлюсь я, полон веры,

Кристалл небес мне не преграда боле,
Рассекши их, подъемлюсь в бесконечность.

И, между тем, как все в другие сферы

Я проникаю сквозь эфира поле,
Внизу — другим — я оставляю Млечность.