Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Кружат созвездья в смене прихотливой,
А мы во власти этого полета,
И правят духом, что лишен оплота,
Минутные приливы и отливы.

То возрождая лучшие порывы,

То тяготя ничтожною заботой,
От поворота и до поворота
Ведет нас путь, то горький, то счастливый.

Но та звезда, которая виною,

Что ни смягченья мукам, ни числа нет,
Неумолимо надо мной застыла,

Не обернется светлой стороною.

И без надежды, что заря настанет,
Взираю на померкшее светило.

* * *

Живу, хоть и не в радость никому;
Друзья тайком скорбят о нелюдиме;
Бреду с годами, втуне прожитыми,
И от рассвета хоронюсь во тьму.

А ночь настанет — мыслей не уйму,

И темнота еще невыносимей;
Спасаюсь от людей — мне тяжко с ними,
Но тяжелей порою одному.

Так безотраден вид моей недоли,

Что в ужасе я опускаю взгляд,
И рвется дух избавиться от боли.

И я за ним последовать бы рад,

Но держит вновь привычка поневоле,
Любовь и счастье на пути стоят.

* * *

Не первый день душа хитрит со мной,
Но даже видя, что его морочат,
Трусливый разум верить в счастье хочет
И мирится с подделкою смешной.

Я обхожу любого стороной,

Кто эту небыль явно опорочит;
И пытку, что мое терпенье точит,
Готов терпеть с улыбкой напускной.

И чахнет мысль под тяжестью такою,

Что, кажется, блаженствую почти,
Едва на миг мученья успокою.

Немногое, что в силах был спасти,

Сжимаю полновластною рукою
И ощущаю пустоту в горсти.

* * *

В душе мертво от застарелой боли,
Вгрызающейся в тело до кости;
И понапрасну в тяготах пути
Ищу спасенья от своей недоли.

Пустая небыль не дает мне воли,

К чему ни рвусь, — изведать во плоти;
Вовек посеянному не взойти
На сумрачном и запустелом поле.

Но как любовь отрадою не манит

И сколько ум предлогов не дает
Забыть о том, что душу мне тиранит, —

Она просить о милости не станет:

Счастливому не вытерпеть невзгод,
К беспечному беда врасплох нагрянет.

* * *

Зачем любовь за все нам мстит сполна:
Блаженство даст — но слезы лить научит,
Удачу принесет — вконец измучит,
Покой сулит — лишит надолго сна,

Лишь в плен захватит — схлынет, как волна,

Лишь сердцем завладеет — вмиг наскучит,
Подарит счастье — все назад получит?
Неужто впрямь двулична так она?

О нет! Амур безвинен; вместе с нами

Горюет он, когда придет беда,
И плачет, если нас терзают муки.

В своих несчастьях мы повинны сами;

Любовь, напротив, служит нам всегда
Опорой — и в печали и в разлуке.

* * *