Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Томмазо Кампанелла

О корнях великих зол вселенной

Родился я, чтоб поразить порок —
Софизмы, лицемерие, тиранство,
Я оценил Фемиды постоянство,
Мощь, Разум и Любовь — ее урок

В открытьях философских высший прок,

Где истина преподана без чванства, —
Бальзам от лжи тройной, от окаянства,
Под коим мир стенящий изнемог.

Мор, голод, войны, козни супостата,

Блуд, кривосуды, роскошь, произвол, —
Ничто пред тою тройкою разврата.

А себялюбье — корень главных зол —

Невежеством питается богато.
Невежество сразить я в мир пришел.

О простом народе

Огромный пестрый зверь — простой народ.
Своих не зная сил, беспрекословно
Знай тянет гири, тащит камни, бревна —
Его же мальчик слабенький ведет.

Один удар — и мальчик упадет,

Но робок зверь, он служит полюбовно, —
А сам как страшен тем, кто суесловно
Его морочит, мысли в нем гнетет!

Как не дивиться! Сам себя он мучит

Войной, тюрьмой, за грош себя казнит,
А этот грош король же и получит.

Под небом все ему принадлежит, —

Ему же невдомек. А коль научит
Его иной, так им же и убит.

Джамбаттиста Марино

К своей даме, распустившей волосы на солнце

И золото кудрями посрамит,
Взойдя, моя прекрасная денница:
Власы распустит — словно поделиться,
Сияньем пышным с юным днем спешит.

Атлас, пушистым золотом омыт,

Живой волною по плечам струится,
И мягко золотая прядь змеится
В цветах прелестных персей и ланит.

Амура в этой золотой дуброве

Я видел: он среди густых ветвей
Держал крючки и сети наготове;

И, пойманное солнцами очей,

Я видел солнце в сказочном улове,
Подсолнухом тянувшееся к ней.

Ко сну

Безмолвия и Полночи дитя,
Отец воздушных, трепетных видений,
Любезный сон, влюбленных добрый гений,
Что счастливы, тебе вослед летя,

Ты добр ко всем, любому сердцу льстя,

Лишь моему не спать на лоне теней.
Оставь пещерный мрак твоих владений,
Откликнись, перемену возвестя.

Забвеньем тихим подарив, и миром,

И образцом цветущей красоты,
Утешь меня в моем желанье сиром.

Я должен видеть милые черты…

Но пусть ты не придешь с моим кумиром,
Приди обличьем смерти. Где же ты?

Описывает пение разных птиц, коим восхищается близ Флоренции, на вилле, принадлежащей господину Джакомо Кореи

Я внемлю пенье трепетного хора:
Струится трель, созвучная ручью,
И Прокна отвечает соловью,[77]
Не поминая давнего позора.

Щегол ликует, что пришла Аврора,

И прячется, окончив песнь свою;
Я нежный голос горлиц узнаю,
Как бы поющий: «Май цветущий скоро».

И певчий дрозд из глубины листвы

Пеняет птицелову справедливо,
Что прячет самолов среди травы.

Да остаются щедры лес и нива

На сладкий корм! Нет, не пичуги вы,
Вы ангелы — лесов тенистых диво.