Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Руин усталых тяжкое унынье,
Былого дерзновенья вечный сон,
Куски разбитых сводов и колонн,
Разъятый вал на сумрачной вершине —

Являют люду темному поныне,

Сколь слеп удел его, сколь краток он,
И только я, столь грешный, обделен
Понятием сего в моей гордыне.

Увы, мой пыл возвел вокруг меня

Повыше крепость, и хотя так зыбки
Ее устои, — правит мной обман.

Что для упрямца истина, — гоня

Желание уразуметь ошибки,
Желанием страдать он обуян.

Севилье

Счастливая царица Океана,
Тобой трикрат Испания славна,
Твой Ум и Благородство чтит она,
Ей Польза щедрая твоя желанна.

Жемчужина Европы без изъяна,

Нет, не с Землей сравниться ты должна,
Твоих богатств ей не вместить сполна, —
А с Небом, да, божественная манна.

Достаток твой и власть увидев, гость

Глазам не верит и на то гневится,
Что о тебе молва еще мала.

Не город, — мир! В тебе все то сошлось,

Что есть в других: Испании частица, —
Ты целое собою превзошла.

* * *

Бреду один пустынею бесплодной,
Измучен думой давней и постылой,
Ведь солнце ясное, что мне светило,
Меня изгнало в ночь, во мрак холодный.

Бреду, надежде чистой неугодный,

Одолеваю холм, собравшись с силой,
И обращаю вспять свой взор унылый,
В дол дней ушедших, с этим столь несходный.

Мне видится в минувшем столько счастья,

А ныне столько мук в удел досталось,
Что сердце сражено и сжалось в страхе.

О, ревность, скорбь, забвенье, безучастье, —

Всё, что от рая прежнего осталось, —
К чему терзать лежащего во прахе?

* * *

Дерзнул — и устрашился я; но вот
Страх поборола дерзость, и, смелея,
Я ринулся в огонь, что жалит злее,
Коль прав на упованье не дает.

И опалил мне младость пламень тот,

Презрел я поздно, но не сожалею:
Ведь кто упорствует, свой бред лелея,
Тот разума вовек не обретет.

Порой пытаюсь вырваться из плена,

Но силы нет, и стоит ли труда?
И вновь склоняю голову смиренно.

Что ж, да пребудет вечною беда:

Ведь не к лицу, не к чести перемена
Тому, кто честно сдался навсегда.

* * *

Я порешил — опасное решенье! —
Что грудь броней одену ледяною,
Дабы любовь не помыкала мною
И не был я для жгучих стрел мишенью.

Пытался я спастись от пораженья —

Напрасный бред! Я сам беде виною:
Отдав свободу, гордость, сей ценою
Обрел я безысходные мученья.

Лед в пламени растаял — тем сильнее

Оно бушует ныне, полыхая,
Пронизывая мне дыханье жаром.

И смерти от огня я ждать не смею:

Чем пуще в сем костре я стражду яром,
Тем пуще вечный жар его вдыхаю.

* * *