Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Когда берет Пресьоса бубен свой,
Когда напевом ветер побеждает,
Рой алых роз уста ее рождают,
Персты творят жемчужин звонких рой.

И чудеса безгрешны, хоть порой

Смущают ум и душу возбуждают;
Пресьоса ими небу угождает,
Бесхитростной пленяя чистотой.

Навек запутались в кудрях прекрасной

Сердца влюбленных, и слепой божок,
Растратив стрелы на нее напрасно,

В очах ее светильник свой возжег:

Как две звезды, они сияют властно,
И в них — даров чудеснейших залог.

* * *

Святая дружба! Ты глазам людей
На миг свой образ истинный открыла
И вознеслась, светла и легкокрыла,
К блаженным душам в горний эмпирей,

Откуда путь из тьмы юдоли сей

В мир, где бы ложь над правдой не царила
И зла добро невольно не творило,
Указываешь нам рукой своей.

Сойди с небес иль воспрети обману

Твой облик принимать и разжигать
Раздоры на земле многострадальной,

Не то наступит день, когда нежданно

Она вернется к дикости опять
И погрузится в хаос изначальный.

На катафалк короля Филиппа II в Севилье

(Хвостатый сонет)

Свидетель бог, я нем; сознаться надо,
Здесь всякий онемеет в восхищенье.
Чтоб описать сие сооруженье,
Я отдал бы червонный без досады.

Клянусь Христом, все, что доступно взгляду,

Мильоны стоило, и, без сомненья,
Севилье в славу, Риму в посрамленье
Столетье простоит сия громада.

Бьюсь об заклад, монарший дух, пожалуй,

Покинул вертограды горней славы,
Чтоб насладиться этими местами.

Сие услышав, некий бравый малый

Вскричал: «Сеньор солдат, клянусь, вы правы
Тот подлый лжец, кто будет спорить с вами!»

И с этими словами

Он шляпу сдвинул, огляделся лихо
И прочь пошел. И снова стало тихо.

На одного ратника, ставшего христарадником[81]

Один храбрец в солдатском одеянье,
Жрец смерти рьяный в сотнях ратных споров,
Решил, что выгод нет от них и сборов
И прибыльней даянье, чем деянье.

Не слыша боле в кошеле бряцанья,

Встопорщил ус, дабы явить свой норов,
Кружок богатых приглядел сеньоров
И, подойдя, воззвал о подаянье:

«Подайте бедняку, себе ко благу,

Иль поступлю, клянусь рукой вот этой,
Как мне велит обычай мой военный».

Но тут один из них, схватясь за шпагу,

Вскричал: «С кем говорите вы, презренный?!
А коль подачки нету,
Что вам велит обычай ваш хваленый?»
Смельчак ему в ответ: «Уйти без оной!»

На одного отшельника