Читаем Записки Марка I полностью

Я уж не так сильно скучаю, но


Переживаю. Взаимно? Не пойму.


Я вспоминаю прошлого отрывки,


В которых Ты – центральная персона.


Уже рвутся те нитки,


Что не давали улететь.


Когда я разлюблю Тебя?


Уже. Ты не поверишь. Но так оно и есть.


Теперь себя заставил я.


Заставил так, как будто крепость.


2021


***


Я помню как Тебя увидел.


Я помню как влюбился первый раз.


По-настоящему, впервые в жизни.


От одиночества, казалось, себя спас.


И ведь действительно,


Я был не одинок.


Но как-то было всё сомнительно.


Не знал, что я пророк.


От слов всех ране сказанных, не отрекаюсь,


В том, что сделал – каюсь.


И год спустя мне всё ещё желанно


Прогулку совершить с Тобой вальяжно.


Теперь отличие лишь в том,


Что всё это мечтанья.


Когда закончилась моя любовь,


Началось бесконечное скитание.


2021


***


Долетел мотылёк до огня


И сгорел.


Теперь Ты одна.


От меня только пепел.


2021


Междусловие III


Я уже давно пытаюсь


Забыть тебя.


Получается – признаюсь.


Я надеюсь на себя.


Скоро конец,


Который положит начало.


А ещё поставит крест


На нашем романе.



«Ты просто приснилась мне.


Мы просто общались»



И снова


Ты в моём сне.


Но погоди.


Я без страданий,


Без убиваний.


Ты просто приснилась мне,


Мы просто общались.


Я что-то делал,


Сидя за каким-то столом,


Ты


Сзади стояла


И гладила меня по спине


своею рукой.


Мы


О чём-то болтали,


Честно, не помню о чём.


Но помню,


Как Ты смеялась,


Я помню,


Как Ты улыбалась.


И больше


Ничего не было.


Да ничего и не надо.


Ты просто приснилась мне.


Мы просто общались.


2021


«Где солнце?»



Я не видел больше месяца солнце.


Только тучи одни


Растянулись в оконце


И не уходят от зари до зари.


Каждый день


Доноситься гул марша,


И периодически


Ритмичный шаг дождя.


Раз! Раз! Раз! Два! Три!


Капли вниз летят.


Только тучи одни


Растянулись от края до края,


А диск солнца где-то за ними,


Или там, где она – сердцу родная.


2021





«Седьмое число


месяц сентябрь


двадцать первый год»



Я планировал написать


как Маяковский «Про это».


Хотел снова всё разжевать.


Зачем? Всё уже пропето.


Сейчас в ушах играет


MGK “Glass house”


Чего не скажешь о чувствах к Тебе.


Не любить стараюсь.


Получается.


Я скучаю не по Тебе,


по большей части,


а по воспоминаниям с Тобой…


Получается,


что всё же по Тебе…


Одно радует:


что всё не так


как полгода назад,


всё более спокойней,


и мысли о Тебе не ад.


Интересно только,


как Ты там.


Интересно сколько


раз Ты вспомнила меня.


Вообще,


если честно,


не надо,


не вспоминай.


Вообще,


откровенно,


Ты устала,


как кошмар меня забывай.


Это моя участь –


помнить Тебя.


Я поплатился за трусость –


это была


тёмная моя сторона.


Я поздравлял Тебя с


тринадцати-


четырнадцати-


пятнадцати-


шестнадцати-


семнадцатилетием,


а с


восемнадцатилетием –


не поздравлю.


Ты посчитаешь меня уродом,


за то, что я подумал так,


но мне и правда интересно,


что почувствуешь Ты,


когда не увидишь меня.


Вот раньше я писал,


что чувствую внутри


пустоту,


Я понял, что врал,


когда прекратил


общаться с тобой;


Когда поставил точку в отношениях.


(дружеских)


Ощущение было,


что нет чего-то в груди,


Я чувствовал ветер,


дующий через дыру,


Я чувствовал форму ту,


что вынули из меня…


Визуально – ничего не изменилось,


а в душе всё рвётся кардинально…


Ты мне в последний день


написала,


что я хороший человек,


мне от этого,


мягко сказать,


стыдно стало;


Ведь какой я хороший?


Был бы хорошим:


не обманывал бы,


не причинял боль,


не написал бы


«Стихи, которые будут сожжены… Тобой»


в конце концов,


давно бы уже разлюбил.


А если все мои


немногочисленные


хорошие поступки


Всё это перекрыли


то… я не знаю,


что сказать Тебе…


Ты очень терпелива… Спасибо…


У нас и правда разные пути,


как Ты, опять же написала,


и я с Тобою полностью согласен,


тогда, во время разговора,


я стоял на перепутье,


был выбор:


общаться дальше


или


перестать.


Второе выбрал.


Тебя ради.


Ради того, чтобы Ты была счастлива,


как бы это,


возможно,


смешно не звучало.


Я надеюсь,


что Ты ещё жива.


Поверь,


я не хочу Тебя терять,


пусть даже «незнакомой»


Звонить, писать не собираюсь –


обещал.


Хотя и стихи посвящать


себе запрещал,


но кто ж нам, поэтам, указ,


даже сами себе с трудом даём наказ.


Пусть время идёт.


Я тут до зимы. Снова.


Я вспоминаю,


как первый раз Тебе письмо писал,


как месяц оно шло к тебе,


я вспоминаю первый снег


пятнадцатого ноября.


Зимой приеду, посижу, уеду,


весной вернусь,


и Ты распустишься


розой прекрасной


пионовидной,


которую я Тебе


так и не смог вручить


на Твой день рождения.


А ведь я знаю,


что найду красивей,


добрей, нежней,


Ты и сама этого хочешь,


возможно,


даже больше чем я.


А пока только второе октября.


Двадцать четыре дня назад


порвал с Тобой общение.


Во всяком случае,


планировалось так.


Зимой посмотрим.


Хотя… Нет. Это точно.


Прости, но придётся порвать общение.


Навсегда. Ради Тебя и меня.


Мне ещё семьдесят девять дней


вставать и видеть тот же рассвет,


те же стены, лица, двери, столы,


деревья, роботов – всё.


Мне ещё семьдесят девять дней.


А Ты,


давай забывай меня,


как кошмар,


помнить буду я,


и запомню


день последней нашей встречи:


седьмое число


сентябрь месяц


двадцать первый год…


2021

«Сборник смерти»

Тридцать девять страниц


слов и фраз,


которые два месяца назад


прочёл Твой глаз.


Тридцать девять страниц


эпитафии нашей дружбы,


показали Тебе сколько лиц


Перейти на страницу:

Похожие книги

Полтава
Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА.Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Александр Сергеевич Пушкин , Г. А. В. Траугот , Георгий Петрович Шторм , Станислав Антонович Венгловский

Проза для детей / Поэзия / Классическая русская поэзия / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное