Читаем Поздняя осень в Венеции полностью

Поздняя осень в Венеции

Как судьба перебирает кольцавечной цепи за звеном звено,вещи, вещи, — им посвященовещее смиренье богомольцас бережным искусством заодно,выковавшим вещь, корону, знак,редкою трепещущий звездою,так что камень разгоняет мрак,вспыхивая чистою водою.Мастер был, чьи очи остывали,как напиток, над которым пар;хоть в ковчеге этом не скрижали,золото ковать пришлось упорно,чтоб остался цел священный дар,выдержавший время, как удар:там, внутри запястье чудотворно,ибо взят своим издельем в плен,вверившись в слезах глубинам,рухнул он перед рубином,чтобы не вставать с колен;и, навек благословен,взор династий снизошел к руинам,опровергшим прах и тлен.

Золото

Пусть его не станет вдруг, но сновагорная его родит породадля теченья быстрого речногоот брожения до брода,ибо принудительна однаизначально сущая идея:лучший из металлов, не скудея,существует, где странана краю земли, Мероэ, мераопыта, влекущего в эфир,и отцам преподносила верадар от сыновей, чья сфера —слава, весь вмещающая мир;так оно росло века подряд,а когда хранить его нет мочи,уходило, говорят,чтобы до последней в мире ночиотложить прощальный взгляд.

Столпник

Превращал он сборища в соборы,завершал анафемой укоры,ощутил: претит ему толпа,и, не находя иной опоры,выбрал высь отвесную столпа,продолжавшего расти, как стволдерева, которое не вышепрежнего, но в поднебесной нишесравнивал он с Богом свой глагол,сравнивал и к небу поднималон глаза: Другому нет предела;пастыри и пахари: гляделана него толпа, как малбыл вверху не знающий покоя;с небом заводил он разговор,каждому в лицо при этом воя,в дождь стоял, свой подвергал он взорсвету, бьющему в упор.И не видел со своих высот,как теснят князья в сияньи резкомповелительным роскошным блескомперепуганный народ,но почти что проклята душа,жертва искушений непристойных,хоть, в бореньи с каждодневным адом,сбрасывал он бесов легионы,и, притянутые первым рядом,заводившиеся в язвах гнойных,черви сверху падали в короны,в душном бархате киша.

Мария Египетская

Из постели пылкая блудница,кающаяся, за Иорданбросилась, ходячая гробница,вверив кровь своих сердечных ранвечности, пускай была слаба,отдаваться рада всем сначала,цвет слоновой кости обреталаискупительная худобав саване волос, и через силустарец землю стал копать и дажельва позвал, и лев копал могилус ним прилежнее раба;там, где след от старческого лба,с камнем лев сидел уже на страженаподобие герба.