Прощание с первой любовью

Боясь прикоснуться друг к другу,
Пройдем по безлюдному лугу.
Дыхание остановив,
Взойдем на высокий обрыв.

Вернемся туда, где расстались.

Там, в спутанных травах, остались
Воздушны, бесплотно–легки,
Стихающие шаги.

Неслышно, по следу, по следу —

К тропинке, к развилке, к рассвету.
К осинке с дрожащей листвой,
Туману над сонной водой.

Прошепчем «прощай», отойдем

Два первых шага, застыдимся
Назад оглянуться. Тайком
Оглянемся. Разом. Поймем
Друг друга, смутимся. Решимся
Вернуться. И сил не найдем.

* * *

Неслышный, ровный бег реки.
В густых ветвях окно.
Осинки, как огонь, легки.
Я тот, кем был давно.

Дрожит на солнце листьев тень.

Трепещет свет в тени.
Пройди нечаянно. Задень
Нечаянно. Толкни…

* * *

Заря. Рассвет. Шестнадцать лет.
Свой одинокий метя след,
Брожу, таинственно молчу.
Я ей понравиться хочу.

Она не смотрит на меня.

И я, застенчивость кляня,
Шумлю и глупо хохочу.
Я ей понравиться хочу.

Я речи страстные шепчу.

Я взгляды дикие мечу.
Я саркастически шучу.
Я ей понравиться хочу.

Идут года — бежит вода.

А ей шестнадцать лет всегда.
И до сих пор, как в те года,
Я ей понравиться хочу.

* * *

Трать, пока имеешь, трать
Время дорогое.
Тратить — это не терять,
А совсем другое.

Исчезают дня следы.

Тихо, чисто, пусто.
Шорох ветра. Свет звезды.
Хорошо и грустно.

* * *

Он поет, запрокинувши голову вверх. Он поет,
Крылья вниз уронив. Закатился. Не дышит.
Меж кустов и колодин по лесу охотник идет.
Но — поющий — смертельных шагов он не слышит.

Перестанет немного, затихнет на миг — и опять.

И пока он дрожит, исступлением огненным пышет,
Тот, с ружьем, успевает поближе к нему подбежать.
Но глухарь его бега не слышит.

Выждет хитрый охотник — и снова глухарь запоет.

Вскинет ствол вороненый и в белое небо пальнет.
Промахнется охотник, удар его мимо пройдет.
Но ружейного грома глухарь не услышит.

Помолчит, дико дернется, кверху глаза заведет.

И охотник прицелится снова и снова пальнет.
Прямо в сердце поющее меткий свинец попадет.
Но и этого тоже глухарь не услышит.

* * *

Мотор завыл. Метнулась вспять бетонка.
Отрыв. Вздыманье. Грудь тревогу бьет.
Кричит, трещит ушная перепонка.
Кровь каждой жилкой вопиет.

Их тянет вниз земли родная гладь.

Излучины, развилины, соцветья…
Не душу тяжко к небу подымать —
Цепляющиеся тысячелетья.

* * *