Русские народные сказители

Плыли они очень долгое время, плыли они год, другой, а на третий год они подъехали к берегу. Берет Иван-царевич шлюпку и двух матросов, и велел он отвезти себя на берег. Когда его отвезли к берегу, Иван-царевич наказал, чтобы во что бы то ни стало ждать его. Пошел он к лесу дремучему. Шел он близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, скоро сказка сказывается, а дело не скоро делается. Вышел он на чистую поляну, а на поляне стоит белокаменный дворец. Подходит ко дворцу, отпирает вороты и заходит во внутрь дворца. Во дворце сидела старуха, старая-престарая, белая как лунь. Поздоровался он со старухою, она тоже поздоровалась с ним, и стала спрашивать старуха: "Откуда и куда путь держишь?" Иван-царевич стал ей откровенно говорить: "Я послан из одного государства и хочу видеть Буй-волка". Она ему и говорит: "Увидеть тебе Буй-волка не на радость, а на горе, он все равно тебя съест. А вот прежде всего нужно смягчить его сердце. Я оберну тебя иголкой и буду шить сидеть, а Буй-волк, когда прилетит, учует твой дух и станет требовать тебя. Я до тех пор тебя не буду показывать, пока не смягчится его сердце".

Пока обернула она его иголкой, вдруг Буй-волк упал на крыльцо, аж весь двор ходуном заходил. Заходит он в белокаменную палату и сказал таковое слово: "Фу, фу, фу! Русской кости видом не видано, слыхом не слыхано, а теперь русская кость сама во двор пришла".

И говорит старухе: "Давай я есть ее буду". Старуха и говорит ему: "Ты сам по всему свету летал, русского духу нахватался, да и говоришь, что русская кость сама во двор пришла".

А Буй-волк походил немного и лег отдохнуть, и сердце у него улеглось, и он стал просить у матери поесть. В это время она выпустила Ивана-царевича. "О Иван-царевич, — говорит Буй-волк, — зачем же ты прибыл сюда ко мне?" А Иван-царевич отвечает: "Что ты, Буй-волк, не накормил, не напоил, да вестей спросил?"

Тогда мать стала наставлять на стол щи укладны и сухари булатны. Буй-волк просит Ивана-царевича садиться за стол, и стали они кушать. Иван-царевич только ложку, а Буй-волк две-три хлебнет и в момент, что было и что не было, все съел. Стали они беседовать. Буй-волк и говорит Ивану-царевичу: "Все же, Иван-царевич, я должен тебя съесть, потому у меня здесь предел такой". А Иван-царевич ему и говорит: "Все же ты не должен меня съесть, а вот давай играть в карты. Если ты меня обыграешь, то тогда съесть можешь, а если не обыграешь, то не можешь съесть меня".

Начал за столом Буй-волк карты тасовать и говорит: "Давай сделаем договор, чтобы в карты играть и не дремать, а кто задремлет, тот проиграет".

Сели, начали играть. Играют месяц, другой, а в третий месяц Иван-царевич задремал, а Буй-волк и говорит: "Что ты, Иван-царевич, дремлешь?" — "Нет, не дремлю". — "А что ты поник головою?"- "А я это думушку думал". — "А что же ты задумал, Иван-царевич?" — "Задумал — стоячего леса боле или лежачего?" Тогда Буй-волк и говорит: "А кто же может знать, стоячего боле или лежачего?" Царевич и говорит: "Ты, Буй-волк, здорово летаешь, полетай, посмотри, а я до тебя буду карты тасовать".

Буй-волк живо свернулся, стал, стряхнулся и полетел, а Иван-царевич прилег на диван спать. Буй-волк летал месяц, другой, на третий месяц прилетел Буй-волк, а Иван-царевич до него успел выспаться, сидит и карты тасует. Когда вступил в палаты Буй-волк, Иван-царевич спрашивает его: "Ну как, узнал, какого леса боле, лежачего или стоячего?" — "Да лежачего лесу боле", — ответил Буй-волк.

Мать им опять наставила щи укладны, сухари булатны. Стали есть они. Иван-царевич ложку, а Буй-волк две-три, и все щи съел Буй-волк, а Иван-царевич остался голодом. Опять начали играть в карты. Играют они месяц, играют другой, играют они третий. Иван-царевич опять задремал, Буй-волк говорит: "Что ты делаешь?" — "Думу думаю", — отвечает Иван-царевич. "А какую думу думаешь?" — "Я думаю, женского пола боле или мужского?" — "А кто может знать это?" — говорит Буй-волк. "Вы здорово летаете, вы и слетайте".

Буй-волк свернулся, стал, стряхнулся и полетел. А Иван-царевич после него лег спать. Летал он месяц, летал другой, а на третий месяц прилетел обратно, а Иван-царевич тасует карты. Прилетает Буй-волк, заходит в палаты, Иван-царевич спрашивает его: "Ну как, узнал мужского пола боле или женского?" — "Да, узнал, — женского больше".

Мать опять наставила на стол сухари булатны, щи укладны. Сели за стол и стали есть. Иван-царевич ложку, а Буй-волк две да три. Все щи съел Буй-волк, а Иван-царевич остался голодом. Сели они опять играть. Играют месяц, играют другой, на третий месяц Иван-царевич задремал сильно и, наконец, уснул. Буй-волк ткнул его под бок: "Что ты, спишь?" Иван-царевич стал извиняться, что уснул. "Можешь теперь меня есть, только дай мне перед смертью последний раз умыться".