Судьба

Они таят в себе узоры

из яркокрасочных веществ.

И, камень распилив,

ладони мастер-камнерез

снимает с камня,

открывая срез.

Волнующее море перед нами

наполнено зелеными волнами,

челнок на вздыбленных валах

и косо чайка в небесах.

Так мастер глазом угадал

средь глыбы яшмы

каменный рисунок.

Я зависти полна нетленной

к талантам русских мастеров.

РУБЛЕВ. XV ВЕК

Поэт ходил ногами по земле,

а головою прикасался к небу.

Была душа поэта словно полдень,

и все лицо заполнили глаза.

«Я знаю в доме вещь…»

Я знаю:

в доме вещь

от долгого житья

с хозяевами рядом

приобретает нрав

хозяйки милой

иль делается желтой и ребристой

в мозолистой хозяина руке.

Не ради барыша

ученики и мастера

из дерева торжественных пород

точили стулья и столы

и каждый стул,

как живопись, несли.

Ковали медные горшки.

Изображенья четкие листвы

чеканили по краешкам сосуда.

А то животных вырезали

резцом по дереву на стульях и столах.

Недаром вещи в сказках говорят

на человечьих языках.

СКАЗКА О ВОДЕ

О! Этот странный источник

между двух гор

с бараньими лбами!..

Под нависшими камнями колодца

сидят желтые тюльпаны

и косятся на меня

черными, колючими зрачками,

высматривая мои следы.

Распустив за плечи

Сумерки кос,

к роднику за водой подошла

в красном платье киргизка

и, наполнив кувшин,

ушла…

И запахло тончайшей свежестью

цветущих миндальных деревьев,

и от гор отделились тени

с голубыми лицами из воздушных волн.

И тогда,

капли стряхнув

от струи родниковой,

у колодца женщина явилась вновь,

в белом вся,

и над бледным лбом большая чалма,

полумесяцы глаз под чалмой.

Женщина вынула

из колодца воду

и свернула ее,

как блестящий с коконов шелк;

подходящий взяла сучок

и к нему подвязала ручей, как куделю,

и, воткнув в расселину скал,

села прясть у колодца воду.

— Ты кто? —

крикнула я,

пятясь за камень.—

Разве воду прядут?!

— Я спряду и совью в жгуты

воду всю из моего колодца,

и не высохнут струи в жару,

не расплещутся капли по ветру.

Я желания в нити вплету:

я хочу, чтоб

гроздья винограда,

словно солнце, соками светились,

я хочу,

чтобы яблоки смеялись,

чтобы сны о звездах

снились людям.

Чтобы земля жила веселее

и чтоб мысли горели ярко

и дела великие вершились!..—

О! Этот тихий источник

между двух, гор

с бараньими лбами!

ИНКРУСТАЦИЯ

На японской лаковой коробке —

для восторга малых

и раздумий старших —

из перламутра мастер

создал радость,

изобразив цветок

и капли дождевые.

Была коробка черная под лаком,

как ночь под воздухом прозрачным,

только вместо луны — маргаритка

да зеленые донышки капель.

ГОТИКА

Взлетали стены,

суживаясь к солнцу,

и свод, как череп изнутри,

вздымал надбровницы и дуги,

без позолот и мишуры,

лишь щеки пышно надувая,

в серебряные дудочки играют

младенцы-ангелы в раю.

Одеты в ризы кружевные,

стоят надменные святые.

Вот, с книгою в руках,

на пьедестале каменный монах,

и руки, словно клювы

хищной птицы,

терзают вечные страницы,

высасывая ересь из листов.

Лоб затемняют складки капюшона,

и провалились щеки внутрь лица.

Но губы он

не спрячет никуда.

Они сочны,

влажны

и тайно сытость любят

больше бога…

Потомки ручки им целуют,

поклоны бьют

и свечки жгут.

«Любит мое поколение…»

Любит мое поколение

птиц острокрылых,

и поляны, и рощи,

и венцы на цветах

среди листьев зеленых.

С этих растений, наверное,

зодчие древние

брали рисунок, когда строили

Спасскую башню.

А зубцам на Кремлевской стене

форму ласточкина хвоста

дали старые мастера…

О МАСТЕРСТВЕ

В строении Блаженного собора

все повторяется горшок,

рисованный багрянцем.

А из горшка росток,

и вправо лист на черенке,

и влево лист на черенке,

а посредине на стебле

алеет луковый цветок.

ЛЮБА

У женщины русской

свое отношение к травам:

девчонкам они заменяют

игрушки,

а девушки наши

венки и короны

сплетают из листьев зеленых.

А матери

моют и лечат

травою ребенка.

А мудрые бабки

целебность корней травяных

постигают.

А моя современная Люба

рисовала цветы на фарфоре.

Пять лепестков

у незабудки голубые;

и в каждом лепестке —

из синего черта,

и солнце желтое

на донышке цветка,

и в каждом солнце

точка из багрянца.

И сердцем листья

травяного цвета

на золотистых стеблях.

И может,

взгляд тоскующий

на дальней на чужбине

посланник наш

или матрос

на травы русские на чайнике

уронит за вечерним чаем —

и вот прихлынет к сердцу странника

родины прекрасное лицо.

1957

ПЕСЕНКА

Посмотрите-ка в окошко:

лошадь с белою звездой,

с черной гривой под дугой

на базар везет картошку

по колхозной мостовой.

От веселья, словно роза,

вся от воздуха пышна,

возвышалась над конями

бригадирша из колхоза.

И, крутя над головою

конопляною вожжой,

взор бросает соколиный

вдоль по улице рябинной.

Сам колхозный председатель

бригадирше на базар

эту лошадь запрягал.

Сам ворота открывал.

И проехала телега,

восхищенье оставляя,—

переглядывались бабы,

вслед телеге улыбались.

У базара над садами

песни в воздухе играли,

и рябиновые листья

тихо под ноги слетали.

1952

«И заметила луна…»

И заметила луна:

каждый вечер у окна

молча девочка сидит,

на нее — луну — глядит.

От внимания такого

зарумянилась луна.

«Что за милый человечек

из открытого окна

в небо смотрит на меня,

вы заметили, звезда?»

В удивлении звезда…

«И цветет рябина…»

И цветет рябина